Внутри Дэвид машинально взял со стойки свежий выпуск газеты и, кивнув в знак приветствия хозяину, направился к своему любимому месту, крайнему столику у окна. Хозяин – рослый мужчина с длинной рыжей бородой и столь же внушительной шевелюрой, обычно стоял у бара, его жена, которую Дэвид никогда не видел, но часто слышал, хлопотала на кухне, а две дочери, рыжие, с веснушками и массивными фигурами, под стать отцу, помогали в зале.
Дэвид раскрыл газету в ожидании официантки и бегло пробежался по последним новостям. Очередной кандидат в мэры оказался замешан в отношениях с несовершеннолетней. Трое парней попытались ограбить банк, одного застрелили на месте, второй умер в больнице. Землетрясение на западе, цунами на востоке, новый штамм эпидемии гриппа в странах Южной Африки. По правде говоря, все эти новости интересовали его мало, а сюда он приходил с вполне конкретной целью, хорошенько поразмыслить над своей следующей попыткой суицида. Никогда не изменяя сей мрачной традиции.
– Добрый день, вам как обычно? – Будучи погружённым в свои мысли, Дэвид не услышал, как к нему подошли. Это была старшая дочь, Анастасия, кажется.
– Да, стейк и чёрный кофе, будьте добры. – Вежливо ответил он.
– Будет готово через двадцать минут. – Официантка мило улыбнулась и удалилась куда-то в сторону кухни. А Дэвид продолжил свои размышления.
Повешение, да, из всех способов, что ему уже удалось опробовать, к самому классическому он так и не прибег, наверное, всё дело было в узлах, до чего же тяжело научиться найти порядок во всём этом хаосе из множества переплетений… Но ради такого дела, пожалуй, можно и постараться. К тому же это ведь вполне себе возможно сделать прямо в квартире, да, а перед этим как следует пошуметь и оставить дверь открытой, Курт непременно будет вне себя от ярости и тут же примчится к нему домой. У Дэвида вырвался невольный смешок, когда он представил, как Курт, стоя в дверях, наблюдает за ним, раскачивающимся на люстре, со стороны в сторону, словно маятник. Но тут же в голову пришло и одно из самых неприятных воспоминаний, которые у него вообще имелись.
Это была уже шестая попытка. В пучине отчаянья его воспалённый разум выдал поистине маниакальный шедевр. Купив в спортивном магазине эластичную верёвку, он рассчитал её длину ровно настолько, чтобы, прыгая из окна арендованной квартиры, его восьмидесятикилограммовое тело зависло аккурат на высоте второго этажа. Затем, скрепив несколько струн, он обвязал один их конец вокруг своей шеи, а второй закрепил у батареи. Ну и финальный штрих, смазать ладони суперклеем и схватиться за голову. А дальше всего один шаг в окно, и вот он уже висит в воздухе, прямо над оживлённой аллеей, и, держа в руках собственную голову, обильно заливает кровью всех прохожих. Как оказалось, если мозг не задет, то сознание затухает не сразу, и выражения дикого ужаса каждого человека на той улице Дэвид не забудет уже никогда.