Появлению нищенки он так обрадовался, будто меня сопровождала сама Тана, покровительница жизни и целителей, которую часто называли Матерью‑Природой. Имя облегченным вздохом прокатилось по кучке разумных и отразилось в глазах надеждой.
Да что у них там случилось и чем им может помочь оборванка?
Впрочем, стоит признать, что нищенкой свою проводницу я называл уже машинально. Здесь вообще, даже среди Перворожденных, попадалось очень мало прилично одетых разумных существ, и на общем фоне Тилль не выделялась. Почти все присутствующие сверкали босыми пятками, а одежда была латаная‑перелатаная. Нищета казалась всеобщей, подавляющей и оттого еще более омерзительной.
Присутствующие расступились, и нашим глазам предстала удручающая картина: на выщербленной брусчатке лежала человеческая девочка чуть старше Вадика. Наверное, та самая Машка. Над ней, что‑то бормоча, стояли на коленях двое блохастых гризов, а рядом сидела, держа девочку за руку, совсем юная Перворожденная и шептала что‑то утешительное, торопливо утирая собственные слезы рукавом. Еще двое детей – эльф и звереныш – в голос рыдали на широкой груди пожилой гномки, которая была ненамного выше их. Та сокрушенно качала головой и без разбора гладила лохматые макушки, белую и рыже‑бурую.
– Пригляди, – бросила Тилль в сторону, передавая ребенка первому попавшемуся взрослому, которым оказалась молодая орчанка. Зеленокожая молча подхватила мальчика на руки. Впрочем, с ее ростом и габаритами она не только саму нищенку подняла бы без труда, но и меня – тоже.
Вблизи картина происшествия прояснилась. Похоже, девочка полезла на крышу за воздушным змеем, чьи яркие крылья трепетали сейчас около конька под легким ветерком. Но старая черепица не выдержала веса даже такого тщедушного тела, и Машка сорвалась вниз. Зачем, спрашивается, вообще лезла, с человеческой‑то ловкостью? А, вернее, полным ее отсутствием.
Девочка еще была жива, но вот шансы на выздоровление у нее отсутствовали. Я не целитель, но даже мне стало понятно, что у нее раздроблен таз и наверняка поврежден позвоночник. Даже странно, что она все еще не потеряла сознания; наверное, эльфийка с блохастыми уняли боль и остановили кровь.
Тилль торопливо опустилась на колени рядом с изломанным телом.
– Марьяна, ну как же так? – мягко проговорила она, кладя узкую ладонь на детский лоб. – Сколько вам можно твердить: осторожнее со старыми домами!