Очередной клуб и очередная пустая трата времени. Лучше бы остался в съемной квартире и учил роль. А еще лучше, в спорт зал сходил бы. Надо поддерживать форму, сводящую с ума поклонниц.
Но, как внушала мне всегда мой агент, мне же надо бывать чаще на людях .“ Торговать лицом” , скажем прямо. Спасибо, что хоть не телом. Повезло, что к своим сорока пяти я уже мог выбирать и роли, и режиссеров. И не надо, как некоторым моим коллегам, на самом деле пробивать себе путь к Олимпу через койку. Как я слышал от сторожил, раньше было все значительно жестче в этом плане, но может это из разряда мифов и легенд?
Я пришел достаточно поздно по меркам киноиндустрии в актерство. Мне уже было за тридцать, когда случай свел с одним режиссером. До нелепости случайная встреча. Я работал в автосервисе, а тот примчался на дымящемся авто.
– Спасите мою малышку и просите за это все, что хотите.
Починил я его “ Жозефину” за час. Пока делала свою работу, мужчина не затыкался ни на минуту. Рассказал о том , где работает, кем, какая у него группа крови и вообще, что он ненавидит актеров, хотя с ними общается каждый день и даже имеет наглость командовать ими же. Когда реанимационные мероприятия завершились, то в шутку попросил его в благодарность снять меня в своем кино. Когда был ребенком, мечтал стать кинозвездой, но родные быстро опустили с небес на землю. Мечта осталась мечтой.
Критическим взглядом окинул меня, грязного от мазута и машинного масла, попросил снять футболку и пройтись.
Я стянул с себя грязную до нельзя ткань и продефилировал по салону. Благо никого кроме меня не было в тот момент в помещении и мое смущение созерцали исключительно внутренности поломанных машин.
– Ну что ж, – протянул мне руку режиссер, – Жека.
– Костя, – ответил я , пожимая его холеную конечность – Одеваться можно уже?
– Да, конечно. И для того, чтобы скрепить нашу будущую совместную деятельность, предлагаю выпить.
Отказаться от такого щедрого предложения было выше моих сил.
С тех пор я начал сниматься в кино, и не только у Жеки, который стал мне близким другом. Его эксцентричность и взбалмошность в обычной жизни, совершенно улетучивались, когда он оказывался на площадке. Мой товарищ становился жестким, авторитарным руководителем. Но результаты его работ всегда принимались зрителями и критиками на ура.