От бессилия я зарыдала в голос.
Какие эти мужчины безжалостные! Все! Жизнь идет, и все время она показывает мужскую несправедливость и жестокость. Отец бросил маму, когда узнал о беременности, так что я никогда не видела его. Отчим вечно шпынял, а потом и вовсе совершил преступление. Мальчишки из детдома, тоже были своенравными, жестокими. Я всегда старалась держаться от них подальше… А вот в институте я увидела совсем других парней, мне показалось, что не так уж и плох этот мужской пол. Но что в итоге? Олег показал свое истинное лицо. А теперь эти… Макар и Руслан. Два брата. Два извращенца!
Шмоток мне надарили и думают, что я должна прыгать от счастья и еще отдаться в придачу, в благодарность за их щедрость.
Что в этом мире не так?
Где она эта любовь, которую показывают в фильмах? О которой пишут в книгах…
Не уверена, что она действительно существует. Врут, придумывают такие же угнетатели, чтобы заморочить девушкам голову, воспользоваться и выкинуть. Или… Мне просто не суждено ее познать…
– Эй, ты чего? – я подняла заплаканное лицо и увидела, что в комнате стоит Майя. Полностью одетая. На ногах зауженные джинсы, а сверху объемный джемпер белого цвета. Сейчас она не выглядит как рабыня, и лицо у нее больше не выражает послушание. Улыбается мне. Ни намека на покорность, наоборот, сильная девушка. Посмотришь на такую – излучает уверенность и самодостаточность.
Я вытерла слезы, рассматривая ее.
– Что ты тут делаешь? – спросила я.
Она подошла ближе и сев рядом, толкнула меня плечом. Сладкий аромат ее духов почти перебил запах недавнего секса.
– Решила прийти, спросить, понравилась ли тебе одежда. Собирала второпях. Сама понимаешь, первое января, а я еще знатно вчера шампанского в себя влила. Вот оно как бывает, когда встречаешь Новый год в одиночестве. А наутро звонок. Майя. Срочно. Нужно нашу девочку одеть… А разве Синцовым откажешь? Пришлось заглянуть в свой магазин… Ну, так что, все понравилось?
– Да, – ответила с огромным недоверием к этой девушке. – Спасибо! – я подняла голову к потолку и шмыгнула.
– А чего тогда плачешь? – она усмехнулась.
– Мне за нее пришлось, в благодарность, ноги целовать, – прошептала, понимая – брюнетка знает, что здесь я пленница. Рабыня. И она мне не поможет выбраться отсюда. Майя заодно с этими мерзавцами.