– Картина маслом. – Абсолютно спокойно сказал я и сплюнул.
– Ты был прав. Эти твари не успокоились. – Зло процедила Ева и пнула коричневую тушку. – Я так думаю, чипа в нём нет.
– Ты правильно меня поняла. Не будем тратить время на поиски того, че-о нет. Во всей этой бутафории есть одна настоящая «деталь» – тропа, по которой они приходили.
Деталь была видна хорошо: одна из тропинок обильно окрашена в бурый цвет. Через половину дня быстрой ходьбы мы услышали не характерные для дикой природы звуки: неизвестные барабанщики отбивали воинственный ритм. Сделав небольшую дугу «по ветру» я остановился и аккуратно раздвинул ветки.
– Вот оно логово зверя! Слышишь запах! – Шёпотом спросил я у Евы.
– Слышу, я этот запах не забуду никогда! – «Кивнула» она.
– Чуть дальше лицедеев, видишь?
– Вижу. – Ещё один «кивок». – Начнём?
– Не спеши, сначала осмотримся. – Ответил я, опускаясь ещё ниже. – Располагайся, театр начинается с вешалки…
Это был настоящий «большой» театр: с гардеробом, софитами, буфетом и оркестром. В гардеробной несколько измазанных кровью халдеев ловко снимали лишнее с трупов спецназовцев, сваленных в общую кучу. Видимо это были раненые и захваченные в плен «солдаты удачи». Но их удача уже закончилась. Чуть поодаль умелые светотехники жгли костры, на которых и готовились изысканные блюда местного театрального буфета. Зрители, в основном состоящие из самок с детёнышами жадно следили за ходом пьесы в ожидании антракта. А на сцене не менее трёх сотен артистов, измазанных красной охрой, исполняли неистовый танец смерти, вооружившись копьями и дубинами. Вся эта масштабная постановка, озвученная ударными инструментами из пустых колод, бесчинствовала вокруг исполнителя главной роли, периодически выкрикивающего зычные реплики!
– Узнаёшь солиста? – Шёпотом спросил я у Евы.
– Узнаю! Вон шерсть на жопе повыпадала. Зря ты эту тварь не пристрелил сразу! – С ненавистью ответила девушка.
– Это дело поправимое. Сегодня аншлаг, видишь, даже детёнышей притащили!? Здесь все… Обойди левее и начнём. Сделаем им аншюц.
Тем временем в театре назревала ключевая сцена. Один из кулинаров торжественным шагом подошёл к «голожопому» танцору и протянул ему округлый предмет. Это была голова человека без верхней части черепа. Вождь каннибалов с достоинством, подобающим торжественному моменту, принял подношение, и выждав театральную паузу, зачерпнул содержимое ритуального сосуда, и жадно начал трапезу.