– Но каким же образом? – округлил глаза Павел, никогда в жизни не ожидавший чего-то подобного от деда.
– План есть, но для начала ты должен решить сам для себя – надо ли тебе это. Не просто кивнуть головой, а принять взвешенное и обдуманное решение, хочешь ли ты изменить свою жизнь, готов ли рискнуть. Дело рисковое, но и цели не детские. Ответ сразу не давай, подумай до утра.
– Но перед тем, как начать думать, я хотел бы спросить – ты правда уверен, что все получится, или это жест отчаявшегося человека? – спросил Павел, в душе уже настроившись на что-то серьезное. – Да! Я уверен, что получится – твердо сказал дед.
Вокруг потемнело, начал срываться дождь, его капли, создавая шелест в верхушках деревьев, пока еще не долетали до земли. Семен Михайлович остановился и посмотрел на небо, после чего, надев на голову серую кепку, до этого лежавшую в боковом кармане пиджака, взял внука под руку и направился обратно домой.
Павлу в эту ночь не спалось. Он лежал и смотрел в потолок. Предложение деда было заманчивым, даже слишком заманчивым. Что может быть лучше не тратить годы жизни на заработки, не откладывать копейки, а взять все сразу и потом смело строить планы на жизнь. Но как взять и как не угодить за решетку? В чем заключался план деда и насколько он был хорош – этого Павел не знал, потому решение ему приходилось принимать вслепую, опираясь лишь на авторитет и жизненную опытность деда. Страх перед неизвестным был, но больше, чем этот страх, парню не давало покоя то воспитание, которое привили ему с детства – работать честно, не приступать закон. Все это он носил в своей крови столько, сколько себя помнил. И что в итоге? Безработный повар? А дед? Что получил он за все свои заслуги? Да и потом, это же предложил ему не посторонний уголовник в пивной, а его дед – Семен Михайлович Осколов, родная кровь. Интересно, у деда действительно какой-то стоящий план или же старик просто спятил? Но пока не согласишься – не узнаешь. В итоге Паша для себя решил, что морально для этого дела он созрел, ведь блестящих перспектив лет на пятьдесят вперед для себя сейчас не видел – значит, и терять ему, по большому счету, было нечего. Вот с этой прогрессивной мыслью он, повернувшись на бок и уснул.
Октябрьское утро было на удивление теплым, поэтому Михалыч, выйдя на балкон с гантелями, дверь за собой закрывать не стал. Панорама вокруг балкона пестрела желтыми листьями кленов и тополей, устеливших улицы мягкими коврами.