– И что он сказал? – нахмурился я.
– Я не расслышал из-за ветра. Знаете, сердце словно стиснуло ледяной рукой, и я… бросился бежать.
Куликов опустил глаза, словно ему стало стыдно.
– Любой на вашем месте испугался бы, – кивнул я.
– Кажется, я бежал через парк. Очень хотел проснуться, но ничего не получалось, и это пугало еще больше. Потом в боку закололо, и я перешел на шаг. Заметил какую-то тропинку, свернул на нее и вышел к кофейне.
Куликов жалобно посмотрел на меня.
– Хорошо, что вы оказались здесь, господин Тайновидец. Вот, я поговорил с вами, и мне сразу стало легче.
Он перевел взгляд на Набиля, который протирал чашки, краем уха прислушиваясь к нашему разговору.
– От всего сердца благодарю вас. Кофе такой вкусный и… я непременно занесу вам деньги!
– На здоровье, – улыбнулся Набиль.
Вдруг Куликов поднял голову и к чему-то прислушался.
– Прошу прощения, но мне пора, – неожиданно сказал он. – Будильник звенит. Нужно просыпаться и идти на службу.
Я тоже прислушался, но не услышал никакого звона.
– Рад был с вами познакомиться, господин Тайновидец, – сказал Куликов.
И вдруг стал таять в воздухе. Он по-прежнему сидел за столиком, но становился все прозрачнее. И в конце концов, совсем исчез.
– Спасибо, что выслушали! – донесся до меня его голос.
Призрачная чашка с недопитым кофе осталась стоять на столе.
Я взглянул на хозяина кофейни и удивленно хмыкнул:
– Что это было, как вы думаете, Набиль?
– Новая тайна, Александр Васильевич? – предположил джинн.
Удивленно качая головой, я допил остывший кофе и вернул чашку на стойку.
– Что вы думаете о рассказе господина Куликова, Набиль?
– Вам самому хочется разобраться в его истории, – проницательно заметил джинн.
– Хочется, – не стал отрицать я. – Ведь не случайно же он забрел в вашу кофейню именно сегодня утром. Не случайно рассказал нам о своих снах, а потом исчез прямо у нас на глазах.
Я задумчиво провел пальцем по стойке.
– Знаете, чем чаще я сталкиваюсь с магией, тем вернее убеждаюсь в том, что случайностей не бывает.
– Еще кофе? – предложил Набиль.
– Пожалуй, – кивнул я. – Только сделайте мне маленькую порцию крепкого ристретто. Разумеется, без сахара и молока.
Набиль поколдовал над жаровней и через минуту вручил мне крохотную чашечку, на дне которой тягуче переливалась черная, словно деготь, жидкость.