– А чего хочешь ты? – Они дошли до колодца. Харада, ворча, принялся выискивать злосчастный крюк, где посудина должна висеть. – Почему-то мне кажется, что не прожить остаток жизни под этой властью, зная, что у тебя был шанс бросить ей вызов.
«…А ты его упустил». Продолжение висело в холодном тяжелом воздухе. Крюк отыскался – внизу одной из стенок. Харада водрузил ковш меж двух собратьев, поменьше и побольше, и невольно содрогнулся, поняв это. Да что за издевательское знамение? Что за?.. Мальчишка и это подстроил? Как он там сказал, у Желтой Твари всегда все предусмотрено?
– Ты прав, – повернувшись и сунув руки в карманы, все-таки признал он. – Хорошо подловил меня, малек. Очень. Я хочу справедливости, хочу нормальную жизнь и службу, хочу… – он запнулся. Кое-чего – например, погибших товарищей – было не вернуть, так зачем это бередить? – Ладно. Я не знаю, где ты осел, но пойдем-ка переночуешь с нами. Если Окида не спит, поговорим все вместе сразу, а если спит, то утром. Честно, я тоже подустал… – Опять зевок разодрал рот, не удалось с собой справиться.
– Это «да»? – в лоб спросил Мэзеки. Пришла очередь Харады морщиться.
– Это осторожное «Я склоняюсь к “да”, но мне надо подумать и узнать больше».
Удивительно, но Мэзеки улыбнулся и серьезно кивнул, а затем чуть поклонился, прежде чем спрятаться за платком.
– Я благодарю тебя. И пойду, куда позовешь. Места для ночлега у меня все равно нет.
Ох!.. Харада опять встряхнул головой. В дрожь бросало от этой выучки, речи, гладко подогнанной фразочка к фразочке. Тайи Окубару, всегда собранный, опрятный и умевший договориться с кем угодно, ведь пытался добиться от воинов похожего, только это было – что учить плясать толпу черепах. Старались немногие – Окида, например. Остальные считали, что хорошее оружие, крепкий кулак или отточенный волшебный дар важнее.
– Кстати, где ты нашел мою сестру? – Это Харада спросил, когда они уже выскользнули за ворота и двинулись по улице, меж двух рядов низко нависающих сливовых деревьев.
«В рогэто. Пусть он скажет, что в рогэто».
– На опустевшем берегу, пока ты заканчивал пить, – ровно ответил Мэзеки. – Она сидела на камне и смотрела в волны. Кажется, грустила. Но я ее взбодрил.
О да. Соблазнительное предложение убить человека, лишившего тебя всего и превратившего твою страну из цветущего гостеприимного дома в подгнивающую, полную полиции канаву, просто не может не взбодрить. Харада обреченно кивнул и покривил душой: