Я говорю уверенно, вставляя для достоверности пару матерных слов, как и положено простому, спившемуся работяге.
– Замыкание… – повторяет Ковалев, будто смакуя это слово, пробуя на вкус. – Интересно… А наши специалисты из центрального узла связи зафиксировали в это же время короткий, но чрезвычайно мощный широкополосный импульс. Специфической, так сказать, формы. Говорят, от такого импульса вся электроника в радиусе километра должна была отказать. А у вас вот… лампочка горит. Осциллограф ваш не пострадал.
Он смотрит на меня. Прямо. Не мигая. И я понимаю, что моя легенда рассыпалась, не успев родиться. Он не просто знает. Он, сука, издевается.
– Вы ведь радиофизик, Аркадий Петрович, – продолжает он своим тихим, вежливым голосом, который сейчас страшнее любого крика. – У вас нет гипотез на этот счет?
Ну все, приплыли. Все, пиши пропало… Здравствуй, каторга, а то и расстрел, может… Ну нет! Еще повоюем. Надо менять тактику.
– Импульс, значит? – тру подбородок, изображая какого-никакого, но ученого. – Ну, в теории-то, при дуговом разряде такой мощности на антенной решетке… ну, она ж эт-самое, как большущий конденсатор работает, вот… Экранирование же, епт! Ионосферные отражения… Тут, товарищ гражданин начальник, считать надо сидеть. На пальцах-то просто не объяснишь…
Пытаюсь нагрузить его терминами. Специально говорю сложно, путано, как и положено человеку, который давно не общался с людьми и слегка помешался на своей науке. Я пытаюсь утопить его в этой словесной шелухе, а он… слушает. В его глазах – ничего. Ни веры, ни недоверия. Просто холодная оценка. Он не купился… но и докопаться напрямую не до чего. Патовая ситуация, однако… Они знают, что что-то не так, но… кроме показаний приборов у них ничего и нет. Тем не менее, расклад дел это не меняет.
Ковалев тушит сигарету о подошву ботинка. Он понимает, что дальше разговор вести бессмысленно. Он не выбьет из меня ничего нового.
– Что ж, Аркадий Петрович. Благодарю за уделенное время. Видимо, и правда сбой оборудования. Нашего. Бывает.
Он направляется к выходу. И что, все? Так просто? Нет. Так не бывает. Они никогда не уходят ТАК просто. У самой двери Ковалев оборачивается. На его лице – ни тени разочарования. Лишь холодная, вежливая маска.
– Чуть не забыл, – говорит он тихо, почти по-дружески. – Мы тут недавно с Виктором Сергеевичем вашим беседовали. Интереснейший, знаете ли, человек. Переживает за вас. Просил узнать, как вы тут.