Сашка кивнул, так тихо, что это было скореё движение головы, чем осознанный ответ. Его ладони вспотели, а в горле стоял ком. Он никогда не думал, что окажется в такой ситуации.
– Да… – прошептал он, уставившись в пол.
Алекс усмехнулся и повернулся к Ангелине. Его глаза горели темным, почти животным возбуждением.
– Ну что, не хотела мне давать по-хорошему, теперь приходится вот так. – Ты знаешь, я даже рад. Я заебался тебя уламывать, а сейчас этого и не надо.
Его руки опустились к поясу.
– Ты кривила свои пухлые губы, когда я предлагал тебе остаться наедине, – он расстегнул пряжку ремня с преувеличенной театральностью, – а сейчас эти губки будут сосать моего дружка. Неожиданно, правда?
Молния шуршала, расстегиваясь, словно змеиная кожа. Он чуть приспустил джинсы, и его член, уже наполовину возбужденный, выскользнул наружу.
– На колени, проблядь!
Ангелина опустилась, чувствуя, как холодный линолеум впивается в её обнаженные колени. её руки дрожали, но она знала – сопротивляться бесполезно.
Алекс взял себя в руку, медленно проводя большим пальцем по головке, смазывая её выступившей каплей смазки.
– Смотри внимательно, отчего ты так долго отказывалась, – он покачивал бедрами, заставляя член колыхаться перед её лицом. – Видишь, какой красавец? Как минимум сантиметров шестнадцать!
Он сделал шаг в сторону, чтобы она могла рассмотреть его полностью. Член действительно был крупным – толстым у основания, с выраженной головкой, уже налившейся темно-багровым цветом. Вены пульсировали под тонкой кожей, выдавая его возбуждение.
– Нравится? – он ухмыльнулся, наблюдая, как её глаза следят за движением его руки. – Не переживай, скоро ты узнаешь его по лучше.
Сашка стоял в стороне, его собственный член предательски напрягся в брюках. Он ненавидел себя за это, но не мог отвести глаз от сцены перед ним.
Алекс наклонился, взял Ангелину за подбородок и притянул к себе.
– Открывай ротик, ангелочек. Пора познакомиться поближе.
Его голос был сладок, как яд.
И когда его член коснулся её губ, Сашка понял – обратной дороги нет.
Он замер, наблюдая за происходящим с болезненно острым интересом. Его ладони стали влажными, а в груди колотилось что-то тяжелое и горячеё. Сначала он испытывал лишь смущение – ведь он никогда не видел Ангелину такой: униженной, с запекшимися следами спермы и слезами на щеках. Но когда она опустилась перед Алексом на колени, а её пухлые, всегда такие надменные губки дрогнули и покорно разомкнулись, готовясь принять его член, внизу живота у Сашки что-то дико сжалось.