Вряд ли они обсуждают мой чемодан, который так осторожно приставила к стене Лина. Я едва сдержалась от ругательства, и как только сил хватило. Куталась в пальто, мысленно проклинала игорные дома, отца и того, кто придумал бордели. Даже представить не могла, как сильно придется тереть мочалкой кожу, чтобы только избавиться от этого гадкого ощущения. Никому никогда не признаюсь, где мне не посчастливилось побывать.
Лина проводила меня в один из темных коридоров и уже собиралась отворить дверь в спальню, как уличная дверь распахнулась и в помещение вместе с ветром ворвался мужчина.
Засуетились охранники, мистер Лот побледнел, а Лина вдруг забыла обо мне и кинулась к стойке.
Я в смятении ждала. Не могла же я пытаться ускользнуть из заточения, пробегая мимо такой толпы: меня если и выпустят, то в два счета догонят. Мужчина, нарушивший покой заведения, показался мне милым и довольно красивым. Высокий, подтянутый, с уверенностью во взгляде. Волосы цвета воронова крыла. Одет в черное, в мантии… Колдун, видимо. Магически одаренные по какой-то причине предпочитают носить накидки, часто с капюшонами. Такие, как он, наверняка не имеют недостатка в женщинах, так что ему понадобилось в борделе?
Он негромко переговаривался с Линой, и мне приходилось напрягать слух, чтобы разобрать хоть слово.
– Любую более-менее приличную, – ответил он Лине. – Не истеричку, не крашеную, не потасканную.
– Конечно. – Управляющая спешно вытащила из-под стола журнал, в который записывала мои данные. – Я покажу фотокарточки, а вы выберете.
– Не стоит, – отмахнулся маг. – Любую и прямо сейчас.
Все-таки я ошиблась насчет него: вон как торопится, значит, женщин и впрямь не хватает. Странно и даже немного обидно за него, правда ведь красивый.
Но, когда к Лине подошел мистер Лот, шепнул ей что-то на ухо, а она обрадованно обернулась ко мне, я похолодела.
– Плачу золотом и артефактами, – поторопил их гость.
Не успела я свыкнуться с мыслью, что мое пребывание в публичном доме – не более чем недоразумение, из которого я обязательно выберусь, как оказалась продана второй раз.
«Нельзя продавать и покупать людей. Нельзя», – билась в моей голове мысль, пока карета незнакомца увозила меня назад в центр. От ужаса, охватившего меня, я не могла ни шевелиться, ни дышать. Что теперь будет? Не может ведь он вот так сразу и так просто… Он же не станет, правда?