Стоящий рядом народ: что гардемарины, что матросы, что офицеры – сурово насупился. Такое не прощают. Офицер скомандовал: «Разойтись по местам, продолжаем учение. Бурович, сядь на шканцах. Подумать надо, как с тобой теперь быть».
Бурович сидел в уголке возле бизани, а я с разрисованной попой, которая очень щипала – кровь-то из лопнувшей кожи текла по-настоящему, продолжал изучение матчасти корабля. Оказалось, что не все матросы лазили наверх. На военных кораблях не более 30% команды работали на высоте и назывались «марсовыми». Марсовые были элитой экипажа корабля, по возрасту являясь ещё молодыми, но уже достаточно опытными матросами. А вот на самом верху работали 14-16-летние юнги, потому что они были легче, бесстрашнее и быстрее добирались до верха мачты. Конечно, всё это было крайне опасно, и падение матроса с реи, увы, являлось повседневностью парусного флота. Потерял концентрацию, "щёлкнул клювом", сорвался и полетел вниз. Хорошо, если упадёшь в воду – есть шанс выбраться, а если матрос свалится на палубу с десяти метров, то нет матроса. Завернут его тело в холст, прицепят к ногам груз и скинут в море на вечный покой.
Мы, гардемарины первого года, проходя практическое обучение, выполняли обязанности "неполноценных" матросов – юнг, а гардемарины старшего курса – полноценных матросов 2-й статьи. Матросами 1-й статьи как раз являлись марсовые и ветераны. Такой матрос на ощупь знал весь такелаж, поскольку ночью никакого освещения на судне не было, кроме как в компасе и на шканцах от фонаря с углями, где находились вахтенные офицеры. И если ночью происходили парусные манёвры, то матрос в полной темноте должен был правильно управляться с такелажем. При столкновении в эфире сгусток энергии – душа настоящего гардемарина Михайлова, передала мне свою память, так что мои прошлые знания плюс новые позволили спокойно ориентироваться в названии такелажа – я понимал, о чем идёт речь, когда вахтенный орал в рупор, чего надо «подтянуть», а чего «отпустить».
Наибольшая путаница такелажа была на носу судна – баке, потому что здесь проходил такелаж фок-мачты, такелаж бушприта и частично такелаж грот-мачты. Поэтому самые старые матросы, которые уже не могли лазить по вантам, но обладали большим опытом, переводились в «баковые». В это время во флоте, как и в армии, служили пожизненно. Те, кто по старости или увечью не мог ходить на корабле, переводился в «береговые» или денщики в офицерские семьи. А «более зелёные» матросы работали в центральной части судна с такелажем грот-мачты или на корме у бизань-мачты. Командный состав традиционно находился на квартердеке или шканцах, расположенных между гротом и бизанью. Соответственно, молодняк был под контролем офицеров. Когда гардемарин поднимался на мачту для работы с парусами, офицеры уже не могли его контролировать, поэтому на нашем учебном судне на марсах стояли мичманы.