Стоило шепоту на губах утихнуть, как краем глаза я уловила движение на сцене. По деревянным ступеням поднимался пожилой мужчина в длинной черной рясе до самых ступней. Белые волосы резко выделялись на фоне одежды, хотя большее внимание привлекало его испещренное морщинами лицо, что издалека казалось усеянным шрамами.
В руках у старца не было реквизита и если бы не уверенный и быстрый шаг, можно было подумать, что он потерялся. Так, видимо, решил и один из стражников, ступивший на лестницу, очевидно чтобы прогнать его. Но тот уже достиг сцены и безошибочно упер взгляд в королевский помост. Родители были слишком увлечены беседой с советником Эдансом, чтобы заметить с каким напряжением мужчина оглядел их, как он прикрыл краснеющие веки, а когда вновь распахнул, смотря уже прямо на меня, его глазницы были белы как мел.
– Провидец. – по толпе прокатился шепоток.
В нашей стране магов, наделенных этим Даром практически не встречалось, ведь говорят, чтобы его получить, нужно познать саму тьму. К таким людям прислушивались, их мнение было неоспоримо, а потому когда мужчина заговорил на площади, заполненной тысячей людей, воцарилась полнейшая тишина. Был слышен только шум волнующегося моря и нервные вздохи горожан, затаивших дыхание.
Я, повинуясь какому-то зову приподнялась с места, и оказалась на краю парапета, вцепившись ладонями в деревянное ограждение.
Между тем провидец зашелся кашлем, его губы поаалели приоткрываясь:
– Грядет тьма, что затопит собою все вокруг. Она разрастется как зараза по континенту отравляя сильных и уничтожая слабых. Ей не будет конца и края и мир рискует снова рухнуть, распасться как карточный домик. Из мира людей эта тьма будет подвластна только ему, повелителю теней, королю с сердцевиной из самой тени. И решить каким он будет в этой схватке: укротителем или, ведомой марионеткой, сможет только его королева, девушка предначертанная договором и силой, что определит исход событий. Она сможет все исправить только если откроет свое сердце для Дара или пронзит его собственное. И он уже идет за ней.”
Ноги ослабли и я покачнулась в последний момент удерживаясь за парапет. Рядом оказалась мама. Она положила ладони мне на плечи и кажется, прошептала что-то успокаивающее на ухо, только вот звук ее голоса не долетал до моего сознания. Липкий страх разросся по телу и я не могла проглотить вязкую слюну, не дающую вздохнуть.