Короля пугало, что забытые предания вдруг начали оживать. И только он один это видит. Ирония же была в том, что этого он и добивался когда-то.
Нисам посмотрел на Хранителя Секретов и негромко произнёс:
– Мне нужны ясные сведения.
Тот выпрямился и покорно склонил голову.
– И быстро, – добавил король.
Хранитель Секретов медленно встал из-за стола, поклонился. Нисам ждал, разглядывая рубин на эфесе своего меча. Лишь когда советник вышел из комнаты, он поднял голову, откинулся в кресле, обвёл взглядом притихших советников и недовольно объявил:
– Вы все тоже свободны.
Советники неспешно потянулись к выходу, словно ожидая, что король передумает и прикажет вернуться обратно. Но тот молчал. Так и сидел, развалившись в кресле и мрачно наблюдая, как пустеет его кабинет. Это быстро надоело, и Нисам прикрыл глаза.
Как всегда после вспышки гнева, накатили апатия и слабость. Зря он остался в Кастельтерне, лишь впустую потратил утро. Надо было наплевать на Совет и поехать с детьми на охоту. Гоняться за зверьём он не любил, не понимал того азарта и удовольствия, что испытывали во время охоты Кирс и другие. Но вот сам лес… Нисам вдруг отчётливо представил, как спокойно сейчас там, в летнем лесу, как шумят над головой деревья, как гукают дикие горлицы, как серебрятся в воздухе те редкие солнечные лучи, что умудряются пробиться сквозь густые кроны. Даже почувствовал запах тёплой земли и зелени… Тряхнул головой, чтобы прогнать видение. Очень захотелось снять корону, чтобы взъерошить волосы, рука взлетела, да так и замерла – в комнате раздалось тихое покашливание.
Король открыл глаза:
– Те́рмий… Ты ещё здесь…
Хранитель Короны на миг склонил голову и внимательно взглянул на Нисама.
– Ты устал, – констатировал он.
Король подался вперёд, поставил локти на стол и уткнулся носом в переплетённые пальцы:
– Снова предложишь плюнуть на всё и затеряться на пару дней в Доме Утех?
– А ты согласишься?
Нисам лишь усмехнулся в ответ.
– Вот я и не предлагаю, – развёл руками Термий.
Король кивнул, давая понять, что это правильное решение. А взгляд невольно задержался на большом портрете королевы Густы, что висел напротив. Интересно, найдётся ли в Кастельтерне хоть одна душа, которая не верит, что по ночам он тайком заманивает в спальню смазливых служанок? Будет обидно, если нет. Не то чтобы король старался создать образ аскета и праведника. Но много лет назад он дал другой обет и теперь боялся его нарушить. Тот обет потерял всякий смысл, но король цеплялся за него, как утопающий за соломинку, – слишком много натворил, и теперь казалось, что обет – единственное, что удерживает от полного безумия.