– Мам Ань, спасибо, – пролепетал он, неожиданно назвав воспитательницу так, как раньше называл только в мыслях. Стушевался и начал теребить в руках одеяло, делая вид, что разглядывает необычную вышивку.
Анна Михайловна тихо откашлялась – наверное, запершило в горле, и заговорила, но голос чуть дрожал от сдерживаемых эмоций:
– Ты знаешь, тебя ведь нашли в центре города, кто-то оставил тебя на ступенях казино, совсем кроху, вот в этой одежде. Милиция тогда пыталась найти твоих родных, но… то были такие годы… А казино того уж нет, много лет как закрыли. Поди, и концов не сыскать, так что… Ладно, я пойду, – воспитательница встала, ласково погладила Сашку по волосам. – Ты не показывай это никому, не говори, что я отдала тебе, ладно? Не стоит. Лучше, если никто не узнает. Будет у нас одним секретом больше.
Сашка молча кивнул и только теперь решился снова посмотреть на маму Аню. Та подмигнула ему и поспешила к дверям.
– Анна Михална, спасибо! – крикнул он, когда она уже закрывала за собой дверь.
Сколько же вопросов роилось в голове! Компьютер пропел о победе его команды, но Сашка даже не дёрнулся посмотреть, сколько заработал опыта и серебра, какое место занял в рейтинге – до того ли! Вещи казались ему удивительными, будто вовсе не из этого века. Он и раньше знал, что родители оставили его почти сразу после рождения, но теперь пытался представить себя, крошечного, одетого в это странное платье-распашонку. Не получалось. Отложил его и снова стал разглядывать деревянный кулон. Подумал и повесил на шею, сунул под футболку. Взял одеяльце.
Комната вдруг поплыла перед глазами.
Сашка почувствовал, как внутри всё скрутило, сдавило, будто невидимая сила пыталась вывернуть его наизнанку или перекроить по-своему: лишнее отрезать, нужное пришить. Хотелось закричать, но не было ни сил, ни воздуха, только чернота. И боль. Она стала совсем невыносимой, казалось даже, вот-вот сожжёт изнутри. У Сашки мелькнула мысль, что больше он не вытерпит. И тут всё закончилось. Так же внезапно, как началось.
Сашке показалось, будто он упал с высоты. Всё тело болело. Ломило спину. Ноги и руки не слушались. Какое-то время он лежал, оглушённый, приходил в себя. Постепенно боль отступила, вернулись слух, зрение, другие чувства. Он ощутил прохладу и сырость, понял, что лежит на чём-то мягком и шуршащем, что вокруг приятно пахнет теплом, землёй и жухлыми листьями. Наконец Сашка решился открыть глаза – но, оглядевшись, резко сел, часто дыша и испуганно озираясь.