Тихо открываю дверь и захожу внутрь. Тут же до моих ушей доносится шум воды из ванной, и я замираю.
– Он дома, – шепчу, тихонько выдыхая с облегчением.
Внезапно дверь ванной распахивается, и из неё выходит Глеб, демонстрируя идеальный пресс. В его взгляде читается растерянность – явно не ожидал моего появления. Капли воды стекают по его телу, подчеркивая каждый мускул, и мне с трудом удаётся отвести взгляд.
– Зачем пришла? – небрежно обернув полотенце вокруг бедер, спрашивает Глеб.
– Поговорить, – нервно перебираю связку ключей в руках.
– Нам не о чем больше разговаривать, – отрезает он. – Возвращайся к своему жениху.
– Именно о нём нам и нужно поговорить, – мой голос дрогнул, но я упрямо поднимаю подбородок. – Я должна тебе всё объяснить.
– Мне плевать на твои объяснения. Он…
– Ты долго там? Я совсем замерзла без тебя… – из ванной выглядывает обнажённая блондинка.
Мое сердце болезненно сжимается, и я резко выдыхаю, словно получила кулаком под дых. Дыхание спёрло изнутри с такой силой, что между рёбрами стала нарастать невыносимая боль, отдающаяся в сердце неприятными ощущениями. Сжимаю ключи с такой силой, что они впиваются в ладонь, но я не чувствую этой боли: боль внутри меня в разы сильнее и противнее.
И в этот самый момент я прекрасно понимаю, что совершила огромную ошибку, позволив себе влюбиться именно в него.
– Ты прав, больше ничего не имеет значения, – произношу я, стараясь сохранить спокойствие в голосе.
Бросив ключи на комод, я разворачиваюсь и выхожу из квартиры на трясущихся ногах, унося с собой осколки разбитого сердца.
Просыпаюсь от настойчивого жужжания телефонной вибрации. Морщусь, словно дрель пытается вскрыть мою черепную коробку. Ночной марафон с прекрасной рыжеволосой русалкой дает о себе знать головной болью и желанием провалиться сквозь землю.
Нащупав телефон на полу, пытаюсь разомкнуть веки и хрипло отвечаю:
− Да.
− Ты что, ещё спишь? – голос бабушки обрушивается на меня, как бетонная плита.
− Уже нет, – выдыхаю с трудом и пытаюсь вспомнить, обещал я ей сегодня что-то или нет. Все попытки отдаются дикой болью в голове.
− Ты где?
− Дома.
− Тогда, может, откроешь мне?
− Я не у себя, − переворачиваюсь на спину и локтем задеваю сонную русалку.
− Ау…– она потирает ушибленный лоб.
− Прости, − шепчу виновато.