– Расслабьтесь, это займёт всего несколько минут, – мягко произнёс он, не отрываясь от монитора.
Елена, слегка сжав губы, молча кивнула. Почувствовав её напряжённость, Андрей решил отвлечь её
– Вы упомянули, что символы появляются при прямом ярком свете. Это происходит только днём?
– Нет, иногда и вечером, если я смотрю на что-то яркое. Например, на огни города или лампы, ответила она с лёгкой дрожью в голосе.
Аппарат закончил сканирование, и Андрей переключил внимание на экран, где стали проявляться детализированные изображения сетчатки. Он с интересом наблюдал за сложным узором сосудов, однако внезапно заметил нечто необычное.
На изображении появилась тонкая сеть линий, формирующих рисунок, похожий на шифр. Они выглядели как узор, не относящийся к анатомическим структурам глаза. Андрей прищурился, чтобы рассмотреть их ближе. Его сердце забилось быстрее, но он сдерживал себя, стараясь не выдать растущего удивления.
– Что-то не так? – спросила Елена, уловив перемену в его настроении.
– Нет, всё хорошо. Просто интересное наблюдение, – спокойно ответил он, хотя внутри него уже разгоралась буря вопросов.
Елена пыталась расслабиться, но чувство тревоги всё усиливалось. Андрей тем временем внимательно изучал изображения, стараясь найти объяснение увиденному. На мониторе линии складывались в необычные формы, напоминавшие древние символы, возможно, коды или даже сложнее.
– Андрей, вы что-то нашли? – спросила Елена, нарушая затянувшееся молчание.
– Пока ничего определённого, – мягко сказал он, стараясь не пугать её. – Но мне нужно провести ещё несколько тестов, если вы не возражаете.
Елена кивнула, хотя её руки слегка дрожали. Знала, что-то происходит, но боялась правды. Андрей же боролся с собственными мыслями. Эти линии не могли быть анатомическими, в этом он был уверен. Больше казались результатом чего-то искусственного, но как такое возможно?
Пока Андрей готовился к повторному сканированию, его мысли улетали далеко за пределы кабинета. Вспоминал свои университетские годы, лекции по микроструктуре и о патологии глазного дна. Но ничего подобного в памяти не обнаруживалось, и в голове начали всплывать ассоциации с экспериментами, которые якобы проводились в середине двадцатого века, эти конспирологические теории, он всегда считал вымыслом и недостойным вниманием серьёзного учёного.