Их младший брат Тука-Тимур, который одновременно являлся и нукером-телохранителем Бату, ехал чуть поодаль, а небольшой отряд, собранный из лучших багатуров улуса еще дальше, так что никто не мог услышать крамолу этой шутки.
Из Джента, ставки улуса Джучи, находящегося в истоках изумрудной Сырдарьи, они выдвинулись еще в последний месяц зимней луны, когда ветра особенно свирепствуют на просторах степи, чтобы прибыть к назначенному на позднюю весну дню Великого курултая, который впервые проводился в столице монгольской империи Карокоруме.
Старший брат Орда-Ичен настаивал взять с собой в путь тумен полного состава, чтобы въехать в новую столицу серебряной империи чинно и с почестями, но Бату резонно возразил, что в степи сейчас безопасно и никто не осмелится напасть на внуков Чингисхана. А в случае, если их любимый дядя – хан Чагатай, хранитель Ясы – захочет их убить, то и полный тумен не спасет.
– Поедем быстро и налегке. Вспомним былые годы, как мы ездили с отцом Джучи охотиться в горы на джегетаев. – предложил Бату, и Орда легко согласился.
Орда всегда соглашался с братом, хоть и был старше того на 4 года. Ему уже исполнилось тридцать, но он, в силу своей природной простоты, с детства признавал верховодство хитрого, решительного Бату, который спас их в тот момент, когда дед Чингис прогневался на своего сына и их отца Джучи.
– Ты знаешь – я много был в походах с ханом Угедеем в землях китайской империи Цзинь, и он сильно изменился за это время. Если Чингисхан до конца жизни оставался багатуром, то Угедей со временем стал правителем. – поведал Бату своему брату.
– И как? – спросил Орда-Ичен. – Хорошо это или плохо?
– Смотря для чего. Для империи хорошо, поскольку правитель мыслит не великими походами, но движением времени. Для самого Угедея – скорее плохо, поскольку он отдалился от земли в своем новом дворце Тумэн-Амгалан (прим. – монг. «Десять тысяч лет мира»), да говорят еще и пьет безбожно. Хорошо хоть к нашему роду Джучи он относится без излишней вражды. Я постарался проявить ему свою верность в северном Китае. – ответил Бату.
– Не то, что черный хан Чагатай. – произнес Орда, всматриваясь в небо. – Дух неба Тенгри его разбери.
– И, в продолжении намерений деда, хан Угедей, уставший от этой вечной войны, смерти и грязи решил постоянно жить в столице, в центре империи, вдалеке от вечно бунтующих окраин. – продолжил разговор Бату. – Чжурчженей, корейцев, диких тюрков с бесом Джелал Ад-Дином или бешеных индусов верхом на боевых слонах. Да и климат здесь суше и привычнее для него, чем на юге. Не забывай, что Угедей, как и все первые сыновья Чингиса, вырос в дикой монгольской степи.