15 лет спустя
Лос-Анжелес
– Ничего не понимаю в подобной живописи. – Пробормотала себе под нос Эва. – Ведь все эти безумные мазки кистью должны что-то обозначать?
Она словила в объектив фотоаппарата чёрно-салатовую жуткую картину, напоминавшую зелёную палитру акварельных красок, пробывшую под проливным дождём пару часов, и сделала пару фоток. Глубоко и обречённо вздохнув, она повернулась к следующему шедевру, отличавшемуся от предыдущего лишь оттенком. Её собственный взгляд, скользивший по холсту, напоминал застывшую снежную равнину, как и белоснежная копна волос, спускавшаяся почти до талии, а ровненький носик брезгливо сморщился.
– В ней не обязательно что-то понимать, это либо нравится, либо нет. – Раздался позади неё приятный мужской голос, который врятли было бы возможно проигнорировать в любой ситуации.
Медленно развернувшись, девушка увидела довольно приятного мужчину, под стать голосу – такого в самом деле не проигнорируешь. Чуть выше неё, с достаточно привлекательной, насколько можно было судить по тесному пиджаку, подтянутой фигурой. Лет тридцати с небольшим, тёмные волосы, широкие скулы, чётко очерченный подбородок и карие глаза, которые, в этот момент с нескрываемым интересом рассматривали её ноги.
– Так нравится? – Он повторил вопрос, видя, что девушка в ответ так же беззастенчиво рассматривает его поразительным голубым взглядом, сжимая тонкими пальчиками корпус профессионального фотоаппарата.
– Нет. Потому что если бы я сказала «да», это было бы не правдой. – Чётко произнесла она, тряхнув своими длинными белыми кудрями, приобретшими в этот момент зеленоватый оттенок, отразившись от огромного зелёного чудища на стене, и, развернувшись, сфотографировала картину ещё раз с другого ракурса. – А вам?
Привычным жестом мужчина расстегнул пиджак и, засунув руки в карманы брюк, придирчиво уставился на картину словно критик, пытающийся её оценить. В результате пары секунд такой пристальной оценки, он отвёл от картины взгляд и спокойно вынес вердикт.
– Скажем так, я врятли повесил бы подобное даже в своём подвале, не то что в доме.
– Тогда что же вы тут делаете? – Эва повернула к нему свои яркие, блестящие глаза с шикарными чёрными ресницами, рассматривая его уже с большим интересом.
– А вы?
– Я журналист. И в этом месте нахожусь по работе. Моему редактору почему-то просто необходима какая-то сенсация и он считает, что эта мазня вполне сойдёт за неё. – Выдала она и, словно только сейчас что-то вспомнив, осмотрела помещение. – Кстати, вы случайно не видели тут двух дам преклонного возраста, которые общаются со своими телефонами, записывая на диктофон свои мысли? С критиками стоит пообщаться, чтобы шеф всё-таки передумал лепить на первую страницу это убожество.