Регина про своих родных не говорила ничего. Но раз в год она уезжала на пару месяцев.
– Ты куда? – спрашивала я.
– Погостить к семье!
Меня не приглашали, я и не напрашивалась. Про моих родных она знала все. Она постоянно играла в баскетбол с моим младшим братом, когда мы гостили в родном городе, и даже пару раз пыталась его совратить.
Его восемнадцатилетие стало переломным моментом для Регины, она постоянно говорила, что мальчик ничего такой. Я, конечно, всю жизнь мечтала о старшем брате, что бы он защищал меня в школе от придурков, и был популярным. В итоге все мое школьное время я гонялась за моим братом, который младше меня на шесть лет и спасала его от тех, кто пытался помыть ему голову в холодной воде, той самой воде, которая стекает из бачка унитаза. В средней школе он довёл меня до инфаркта, взял и выиграл несколько олимпиад по ядерной физике. Мне исполнилось двадцать пять, и мой брат категорически перестал быть гением науки и превратился в обычного студента—лоботряса. Надел рваные джинсы, отрастил чёлку, скупил запасы травки и учился на юриста. Про физику ему напоминала иногда Регина. Она постоянно трепала его чёлку, потом приподнимала рукой его подбородок и говорила:
– Аллигер, так физика или химия?
– Тяжёлое право, тётя Регина, – он вырывался из её рук, но это была не агрессия, а распаление интереса – будто его тянуло вперёд, к чему-то невидимому, но невероятно важному. Его движения напоминали порыв ветра, который нельзя удержать, но можно лишь попытаться ощутить.
Она разжала пальцы, и он качнулся прочь, как запущенный маятник. Но вместо того, чтобы исчезнуть, замер на мгновение, оглядываясь через плечо. В его глазах светилось нечто неуловимое – вызов, азарт, может, даже обещание.
И тогда я поняла: это не побег от навязчивой взрослой тетки. Это игра.
Игра, в которой правила ещё не написаны.
– Он бы мне не сдался? – спрашивала при нем она у меня и в этот момент отвешивала ему подзатыльник. – Какая я тебе тётя?
– Никто не знает, – говорила я.
Но в итоге Аллигер сдался.
Квартира Аллигера, купленная мамочкой, была в стиле лофт с выходом на крышу. Он долго хвастался потертой мебелью и дизайнерским потолком, а особенно мини—садиком с видом на город.
В 19 лет, на его дне рождения, при живом Себастьяне, Регина выползла из его квартиры, застегивая платье. Он остался на крыше, и в этот момент я поняла – между ними что-то произошло. Что-то важное, что-то необратимое.