Но Трэвис даже не думал слушать ее возмущения. Его самодовольная улыбка не исчезла, когда он протянул руку и крепко схватил ее за предплечья, притягивая ближе.
– Я настаиваю, – спокойно, почти с ласковой ноткой в голосе сказал он, уверенно шагая вперед, не обращая внимания на ее сопротивление.
– Я и сама могу идти. Отпусти меня! – прошипела Клара, пытаясь вырваться.
Трэвис больше ничего не сказал. С уверенностью, граничащей с дерзостью, он шагнул в просторный дом.
Клара чувствовала себя ужасно. Ее сердце бешено колотилось, а грудь сдавило так, словно воздух в помещении вдруг стал тяжелее. Она судорожно прикрыла лицо рукой, пытаясь спрятаться хотя бы на мгновение, собрать мысли.
Но Трэвис не собирался давать ей такую возможность.
– Вот и матушка, – громко объявил он, грубо убирая ее ладонь от лица.
Клара вздрогнула от неожиданности, но быстро замерла, встретившись с удивленным взглядом своей матери.
– Мама… я… – ее голос дрогнул, слова путались, будто растерянный ребенок, только что пойманный за проступком.
– Наслаждайся праздником, – Трэвис с улыбкой удалился сжимая в руках бутылочку с жидкостью, пока мать с дочерью смотрели друг на друга.
Женщина быстрыми шагами подошла ближе, не колеблясь ни секунды. Морщинистые, но такие теплые руки крепко обхватили Клару за плечи, притягивая к себе с той силой, которая бывает только у матерей, слишком долго разлученных со своими детьми.
– Доченька… – выдохнула Эвелина, нежно поглаживая темные волосы Клары. Ее голос дрожал, но в нем звучала бесконечная любовь.
Клара не смогла сдержать слез. Они предательски навернулись на глаза, застилая все перед ней. Горло сжало так сильно, что дышать стало трудно.
Не в силах произнести ни слова, она просто уткнулась лицом в плечо матери, и спряталась в этом теплом, родном укрытии.
Трэвис же развернулся и направился к своему привычному месту, сжимая в большой ладони бутылку с валерианой. Его взгляд встретился с глазами одной из служанок, и жестом руки он позвал ее. Женщина средних лет, поклонившись, подошла ближе.
– Налей это в вино и подай всем старикам и женщинам, – приказал Трэвис.
Служанка кивнула, взяла бутылку и не говоря ни слова, удалилась.
Трэвис съел на свое место, где его окружали пять молодых парней и его охрана.
– Слушайте сюда, – голос юноши прозвучал спокойно но требовательно. Все мгновенно замолчали, переведя взгляд на него. – Сегодня пить нельзя. Не смейте прикасаться к вину. Предупредите остальную охрану.