Через минуту она отняла руки от лица, подышала, глядя зареванными глазами прямо перед собой, и уже совсем успокоилась. Послышался громкий храп откуда-то сверху. Из окна попеременно то играли сверчки, то мяукал какой-то кот. Он был где-то далеко, и определить точное его расположение Катя не смогла бы, даже если бы захотела. Голос его был то жалостливый, то напористый и претенциозный. Ее пугали эти звуки. Окруженная тьмой, она боялась пошевелиться, и потому просто сидела и слушала их, застыв и глядя в пол. Он был серый, дощатый и испещренный черными трещинами. Привыкшие к темноте глаза смогли увидеть таракана, пробежавшего из-за печки в сторону белой эмалированной плиты с двумя конфорками. Эмаль на ней кое-где сбилась черными отметинами, обнажая сталь. Черный шланг тянулся из нее в красный баллон с надписью «осторожно, газ» за картонной перегородкой. Катю напугало то, что газ здесь хранился прямо рядом с плитой. Ее пугало все здесь. Весь мир Алексея – неосторожный и безрассудный – пугал ее до мурашек и тупого онемения в теле. «Вот где он рос», – думала она, рассматривая чернеющие разводы на потолке. – «Пора спать».
Она вошла наконец в выделенную ей комнату. Та была тесной. В ней было две старенькие кровати, два окна, перекошенный шифонер и маленький холодильник фирмы «Саратов». Справа от дальнего окна над кроватью виднелась желтая деревянная икона с Богородицей, держащей Христа у груди. Лак на ней давно стерся, оставшись лишь в виде белых матовых пятен и подтеков. Краска, и до этого бледная, тоже потеряла свой цвет и словно немного размылась, исказив и без того непропорциональные образы. Лицо Божьей Матери выглядело больным. Небольшой поперечный скол закрыл ей глаза, как шрам в виде рубца. Что-то чуждое, странное ощущала Катя, смотря на эту икону – словно и человек на ней изображен, и нет. Вглядываясь в нее все больше, ей казалось в темноте, что она двигается. Богородица шевелит ртом, что-то говорит, а Христос прижимается сильнее к ее груди – сосет ее, – а смотрит на Катю. Смотрит пристально и недобро.
Катя подошла к своей кровати, взялась за белое одеяло с желтыми пятнами и зачихала. Облако пыли поднялось рядом с ней и скоро развеялось, опустившись на пол. Катя встряхнула кое-как остальное постельное белье, устелила его обратно и легла прямо в одежде на спину, сняв разве что сапоги, и то больше для приличия.