– Вставай, солнце, вставай! – с раздражением, пытаясь сохранить привычную нежность, говорила Элизабет.
Джон встал неохотно. Он посмотрел на маму, улыбнулся, помахал рукой и отвернулся к стене. Элизабет это не понравилось, и она настойчиво развернула его к себе.
– Вставай, солнце, вставай!
Джон мало что понимал. Утренняя потерянность – его общая с отцом черта. Все происходящее казалось ему покадровым кино. Вот он бредет в ванну, не открывая глаза чистит зубы, и магическим образом оказывается на кухне, где отец запихивает в него яичницу, а мама заботливо приглаживает непокорные волосы.
– Джон, иди заводи машину… Он сам доест. Давай-давай! – Отец, готовивший завтрак, варивший кофе и одновременно одевавшийся, посмотрел на Элизабет с удивлением, но все же пошел одевать куртку.
Элизабет никогда не была строга с мужем. Они прожили вместе 14 лет, и она понимала, как важно сохранять женственность. Но в кризисные моменты она об этом забывала. Джон старший был спокойным мужчиной. Он вырос в семье со строгой матерью и неугомонной бабушкой, поэтому знал, как вести себя с бойкими женщинами.
Под четким руководством Элизабет (за такую военную твердость можно было благодарить ее отца) семья все же смогла выехать вовремя. Джон младший, все еще в процессе пробуждения, прижался к холодному окну и разглядывал соседние дома. Тут жил его друг, а в этом красном доме – одна из тех «вредных девчонок», которые так его раздражали. А в доме с синей крышей жил парень с огромной собакой. Джон побаивался собак, особенно больших, но та была добрая. Она любила детей, играла с ними и всегда позволяла себя гладить.
Школа, хоть и не была любимым местом Джона, все же имела свои плюсы – друзья. Их компания из четырех мальчишек была несокрушимой командой. Они вместе играли, гуляли, убегали от старшеклассников и дразнили «вредных девчонок». Однажды они даже прогуляли школу, чтобы посмотреть новый фильм со Шварценеггером. Но их не пустили в кинотеатр. Тогда они купили газировку, снеки и пошли сидеть на озеро.
– Дорогой, мы подъехали, – Элизабет протянула руку с переднего сиденья, поправила Джону волосы. – Обед у тебя в рюкзаке, на всякий случай положила расческу. И помни, ты лучший!
Машина уехала. Наверное, отец повез маму на работу или за рождественскими подарками. Это было не так важно, ведь вернутся они только к четырем часам.