Я молча кивнула, принимая ее ответ и слезы сильнее хлынули из глаз. Агнес еще раз сжала мою ладонь и встала, а ее место сразу же заняли братья, обнимая меня одновременно с обеих сторон. Крепко держали и успокаивающе поглаживали по спине, а я плакала и плакала в их руках.
Когда сил уже не осталось, я вытерла последние следы от своей тихой истерики и поблагодарила парней.
– А где мой отец? – я почему-то совсем забыла о нем, а ведь ему сейчас ни слаще, чем мне. Громкий удар совести заставил меня прийти в движение.
– Он с Вальтером. Они вдвоем готовятся к похоронам. – Эндрю все еще сжимал меня в легких тисках, как будто боялся, что каждое слово может вот-вот вывести меня из себя снова.
– Может, останешься еще на ночь тут, а завтра отец сам явится за тобой?
Я понимала почему Агнес это предложила, но я не хотела больше прятаться здесь. Я с благодарностью посмотрела на ведьму и молча помотала головой.
– Нет, я в порядке, правда. Не хочу больше прятаться. Спасибо. – на прямую озвучила свои мысли дрожащим голосом. Я не испытывала каких-либо сомнений в своем решении сейчас. Так надо.
– Мы проводим. – близнецы в один голос озвучили свои намерения и Агнес одобрительно кивнула в ответ.
Встать сразу и без помощи не вышло. Одеться помогла Агнес. Тело как будто застыло в бетоне и с трудом поддавалось командам мозга. Болел каждый дюйм, но благодаря этой боли я чувствовала, что сама я еще жива.
До кабинета отца дошли в полной тишине: каждый думал о своем.
Тихо постучав в дверь, я вошла внутрь. Отец был один, сидел в своем кресле и что-то пытался писать медленными движениями руки.
Его глаза очень постарели, а во круг них залегли темные круги. Волосы небрежно торчали во все стороны.
"Ох, отец, сколько же времени я провалялась, оставив тебя одного? Тебе ведь самому нужна помощь…"
Мы молча кинулись в объятья друг друга, остановившись на середины комнаты. Близнецы тихо попрощались и ушли, а отец кивнул им в знак благодарности.
Казалось, что слез не должно было уже остаться, но в объятьях единственного теперь родного человека я снова залилась слезами, рыдая навзрыд, всхлипывая и скуля на его груди. Он тоже молча плакал на до мной, тяжело дыша, задерживая дыхание через раз.
Когда волна печали и скорби схлынула, мы сели на диван не разрывая объятий. Каждый вспоминал об Амине, прощаясь с ним в этих воспоминаниях.