– Это схема нейронной сети, – тихо сказал Николас. – Очень сложной. Восьмилетний ребенок не может знать таких вещей.
– Но откуда.
– Не знаю. Но если она видела это в школьной программе, то – Он не договорил, но Елена поняла.
Если новые технологии внедряются через детские образовательные программы, то их спокойная жизнь подходит к концу. Опять.
Телефон зазвонил. Старый номер, который знали только самые близкие люди.
– Елена? – знакомый голос Анны Уилсон. – Нам нужно поговорить. Срочно.
– Что случилось?
– Они вернулись. По-другому, но вернулись. На этот раз их цель – дети.
За окном дождь усилился, барабаня по стеклу как предупреждение о надвигающейся буре. А в гостиной восьмилетняя девочка продолжала рисовать алгоритмы, которые не должна была знать, напевая колыбельную мелодию, которую никто ее не учил.
Проект "Рассвет" уже начался.
И на этот раз под угрозой было не просто человечество, а его будущее – дети, которые должны были стать свободными, но вместо этого рисковали превратиться в идеально запрограммированное поколение.
Елена посмотрела на Николаса. В его глазах она увидела ту же решимость, что и три года назад. Они справились тогда, справятся и сейчас.
Ради Софии. Ради всех детей мира, которые имеют право вырасти настоящими людьми, а не продуктами алгоритмов.
Елена выключила телефон дрожащими руками и посмотрела на Николаса. За три года мирной жизни она почти забыла это ощущение – как земля уходит из-под ног от одного телефонного звонка.
– Что сказала Анна? – спросил Николас, хотя по выражению лица жены уже понимал ответ.
– Встреча завтра. Виннипег, библиотека на Портидж-авеню, читальный зал. Полдень.
– Далеко ехать.
– Четыре часа на машине. – Елена прислушалась к звукам из гостиной, где София продолжала что-то рисовать, тихо напевая. – Ника, что если мы ошибаемся? Что если это просто детская фантазия?
Николас взял с комода рисунок, который принесла София. При ближайшем рассмотрении схема стала еще более тревожной – это была точная диаграмма рекуррентной нейронной сети с элементами глубокого обучения.
– Восьмилетние дети не рисуют архитектуру машинного обучения, – сказал он тихо. – Тем более не видят ее во сне.
– Но откуда она это знает?
– Вот это нам и предстоит выяснить.
Они вернулись в гостиную. София сидела на полу, разложив вокруг себя десяток рисунков. Все изображали различные схемы – алгоритмы сортировки, деревья решений, блок-схемы логических операций. Детский почерк, яркие карандаши, но безупречно точная техническая документация.