Разумеется, всегда находились те, кого Анна Григорьевна мысленно относила к категории «вечных нытиков». Эти люди постоянно были чем-то недовольны, сетовали на отсутствие справедливости или искали какие-то высшие смыслы. «Какая чушь!» –думала Анна Григорьевна. Справедливость, в ее понимании, заключалась в том, что каждый получает по своим заслугам и способностям. Кто умеет вертеться, кто не боится рисковать и брать свое, тот и оказывается на вершине. А кто предпочитает сидеть сложа руки и ждать милостей от судьбы, тот так и остается у разбитого корыта, завидуя чужому успеху. Простые, в общем-то, истины, но почему-то не для всех очевидные. Система, считала она, предоставляет массу возможностей. Нужно лишь быть достаточно умной, сильной и, если потребуется, безжалостной хищницей, чтобы ими воспользоваться. Мир – это, в конце концов, джунгли, где либо ты ешь, либо едят тебя. Анна Григорьевна всегда предпочитала первое и обладала завидным аппетитом.
Ее сын, Николай… тут Анна Григорьевна обычно делала мысленную паузу, слегка морщась. Имя казалось ей каким-то пресным, невыразительным, как и сам его носитель. Вечно с этой своей кислой миной интеллектуала, погруженный в какие-то абстрактные «поиски смысла». Какой, к черту, смысл можно было найти в пыльных книжках, когда настоящая, полнокровная жизнь бурлила вокруг, предлагая столько соблазнов и удовольствий? Смысл, по ее глубокому убеждению, заключался в утреннем солнце, в аромате дорогого кофе, в блеске бриллиантов на ухоженных пальцах, в том пьянящем ощущении власти, которое давала возможность позволить себе абсолютно все. А Николай… что ж, видимо, гены по отцовской линии, где тоже встречались непрактичные мечтатели, взяли свое. Она старалась о нем не думать – зачем портить себе настроение из-за того, что исправить уже невозможно, да и, по правде говоря, не очень-то и хотелось? Пусть копошится в своем маленьком, скучном мирке, если ему так нравится. Главное, чтобы не мешал ей наслаждаться жизнью. А наслаждаться жизнью Анна Григорьевна умела как никто другой.
Она искренне верила, что жизнь прекрасна – для тех, кто понимает ее правила и не боится играть по-крупному. И была уверена, что дальше будет только лучше.
Новые технологии, новые удовольствия, новые горизонты. Ее жизнь была похожа на искусно срежиссированную симфонию, и она, Анна Григорьевна, была в ней главным дирижером. И это произведение искусства, ее собственная жизнь, с каждым днем становилось все совершеннее.