Современный мир не терпит жалких хлюпиков, здесь правят амбиции и цинизм. На то, чтобы добиться всего, чем он владел сейчас, у Кортье ушло двадцать лет, с ним работала в разное время целая команда сменяющих друг друга психологов и тренеров личностного роста.
Естественно, об этом Ивонн ничего не знала и не должна была знать. Да она и сама давно отказалась от своих юношеских грёз, и, похоже, этот стиль жизни её вполне устраивал.
Конечно, если бы он думал только о том, чего хочет эта назойливая женщина, вместо того чтобы заниматься действительно важными делами, он бы не стоял сейчас здесь с чашкой кофе, сваренного личным секретарём, не наслаждался бы этим поистине захватывающим дух ощущением своего величия и могущества.
Ему нравилась власть, а её давали деньги. Он понимал, что с этими двумя новыми спутниками своей жизни может всё.
Погрузившись в воспоминания и испытывая благодарность к единственной, достойной всяческих похвал женщине, которая по совместительству была его первым коучем, Эрик прослезился. В то время, помнится, он терзался сомнениями и чувством вины за то, что впервые изменил жене, но Жаклин была права: это чувство очень скоро прошло, а вот то, что он приобрёл впоследствии, не шло ни в какое сравнение с тогдашним положением дел.
В результате все эти перемены пошли ему только на пользу, вне всякого сомнения. И вряд ли Ивонн со своими безумными идеями о спокойной и умиротворяющей семейной идиллии смогла бы сделать его хоть сколько-нибудь таким же счастливым, каким он был сейчас.
И да, если она снова начнёт приставать к нему с этими разговорами, станет бубнить и пилить за то, что он не собирается выполнять свои обещания, он с ней разведётся. В семье главное – это принимать супруга таким, какой он есть, а не пытаться манипулировать им ради собственного удовольствия. Вот пусть и принимает – или катится к чёрту, на все четыре стороны! Всё просто. Он прекрасно справится без неё, и, вероятно, так будет даже лучше всем.
Эрик энергично тряхнул головой, как бы для того чтобы разогнать последние сомнения, подошёл к своему шикарному дубовому столу, украшенному резьбой и инкрустацией, и нажал кнопку вызова секретаря.
– Аделин, соедини меня с моей женой! – ещё не совсем придя в себя от раздумий, Кортье вдруг сам удивился своему грубому и властному голосу.