Ивонн ещё раз пересмотрела содержимое: ничего, указывающего на опасность, в шкатулке не было.
Сокрушённо вздохнув, Ивонн решила исследовать письма. Какое-то время она ещё сомневалась, что найдёт в них хоть что-то интересное, но, вдруг решившись и не раздумывая дольше, потянула за край ленты и развязала узелок.
Взяв в руки первое письмо, Ивонн заколебалась. На русском языке она могла читать лет с трёх, но то были крупные печатные буквы в книжках или бабушкины аккуратные письменные буквы, которые она старательно выводила для правнучки, чтобы та могла их повторить.
Письмо же было написано неровным почерком: среди букв неразборчивого мелкого текста Ивонн обнаружила какие-то странные закорючки, которые не могла узнать.
Но деваться было некуда, любознательность и упрямство взяли верх, и она начала читать – сначала по слогам, потом быстрее, всё более уверенно разбирая почерк.
То, что было написано, повергло девочку в шок. Она жадно вчитывалась в каждое слово, каждую новую строчку, внезапно осознавая причину бабушкиного запрета. Содержимое письма Ивонн запомнила, как и всё, что она читала, наизусть.
«Дорогая моя Сашенька!
Пишу тебе из Орлеана, куда мы с Олей и Верой наконец добрались.
Город поражает своим великолепием. Всё так, как мне и представлялось благодаря твоим письмам. Кузина Мишель встретила нас хорошо, мы все пребываем в добром здравии, слава Богу.
Но мне совершенно необходимо с кем-то говорить о том ужасе, который мы все претерпели в Петербурге. Здешняя атмосфера совершенно не располагает к такого рода откровениям, да и, признаться, мы с Мишель не настолько близки. Не в пример тому, как близки мы с тобой были когда-то, мой дорогой друг.
Сашенька, мы с mon cher Николя давно подозревали, что надвигается беда, да и ты писала, что у Иванны были «видения», убеждала ехать скорее.
Признаться, я не до конца понимала всю серьёзность нашего положения. Тем более что мой Николай никак не мог покинуть службу, я его уговаривала, плакала – всё зря. «Дезертирство не для меня» – весь его ответ на мои уговоры.
Я видела его в последний раз в тот вечер, когда случилось ужасное. Он тогда собирался ехать в Москву по приказу. Подробностей я не знаю. У меня уже были собраны вещи и деньги на всякий случай.
Пишу сумбурно, прости, мой друг, мы пережили такое, я не знаю, как описать словами. Но ты должна это знать. Всё, что говорила Иванна, чистая правда. Бедная девочка, она это всё видела!