Я
улыбнулся. Саид, конечно, будет в гневе, но да кто ему
скажет? Деньги просто пойдут мимо гильдии — и все. В
тот миг мне представилось, как я буду кутить далеко отсюда. Вина
будет сколько хочешь, карты, девочки…Особенно
карты — моя страсть. Эх, шут в игре!
— Согласен, — ответил я, особо не
раздумывая. —Кого крадем?
— А
вот эту информацию вам предоставят позже, —отозвалась
маска.
— Не
беспокойтесь, сеньор, — заверил его я, улыбаясь. От радости даже
сбросил капюшон с головы и показал ему свое лицо. — Вы нашли для
этого дела лучшего игрока! Утащить что-то — для меня плевое дело,
особенно, если это картошка с ярмарки или какая-то баба под гнетом
Серых.
Интересно, почему я решил, что похищаемый —
баба?
Носатый
посмотрел на меня как на идиота, по-птичьи склонив голову на бок.
Его явно удивила такая реакция. Кажется, он меня не понял.
Наверное, его не предупреждали, что счастливчик Эмилио — повеса и
пьяница — любитель глупых шуток. Особенно, когда они неуместны. Как
сейчас, например.
— Вот ваш задаток, — маска протянул
мне пузатый кошелек, — остальное получите после
завершения сделки.
И ведь
нет бы мне дураку в тот момент остановиться, хлопнуть
себя по рукам, не брать этот кошелек, развернуться и уйти. Но нет!
Нет! Жадность, глупость.
Едва
сдерживая дрожь в руках, я принял кошелек. Это означало, что сделка
состоится. И разорвать ее нельзя. Никак. Иначе все кары небесные,
вся чернота и ненависть этого Города свалятся на меня и поглотят, а
потом переварят. Срыгнут и еще раз проглотят.
— Примите
благодарность нашей семьи, Эмилио, —носатый прижал кончик пальцев к
полям треуголки, кивнул мне и молниеносно исчез в переулках. Как
будто его и не было.
Идиот. Я
сущий идиот. Меня ведь даже не смутила вся странность ситуации:
влиятельнейшая в городе семьяДотторе — семья докторов, в чьих жилах
течетблагороднейшая кровь, — требует от какого-то вора кого-то
похитить и платит за раз чуть ли не весь свой годовой доход. Ну,
тут даже безмозглая крыса поймет, что дело пахнет
горелым.
Но не я.
Нет.
Я просто
не думал об этом, распределяя по карманам полученное
золото.
Переулки
встретили меня тьмой. Она стала уже как родная. Тьма, которая
окутывает, привечает в своих объятиях, тьма, в которой я всегда
буду чувствовать себя словно в утробе родной матери. Я накинул
капюшон на голову.