- Меня зовут Олег.
Миротворцев, насторожённо изучающих нас, он не представил, но я
спокойно восприняла их молчание. Они же ещё не знают, с кем именно
столкнула их судьба. Судя по всему: по коротким ножнам у бедра,
которые я теперь, не торопясь, разглядела; по одежде, удобной для
боя или драк, – они и правда воины. Мне было легко представить, как
они не отбиваются, а атакуют гиен, которые бы осмелились полезть на
них – и в любом количестве.
Мы назвали свои имена. А потом, когда повисло неловкое молчание,
и никто не знал, как начинать главный разговор, поскольку не знал,
что спрятано в рукаве каждого из будущих собеседников, я
решилась.
- Баш на баш. Вы рассказываете, зачем приживалам нужны ангелы. А
мы рассказываем вам всё, что вам понадобится для поимки гиен.
- Гиен? – не понял Олег. Вблизи, да ещё в электрическом свете
кафетерия припухшие от недосыпа синяки под его глазами казались
совсем чёрными.
- Приживал, - поправилась я и тут же объяснила: - Когда я
впервые увидела приживалу, мне показалось – он похож на гиену.
Олег посмотрел на меня, потом на Димку.
- Вы так уверены, что ваш рассказ нам будет интересен?
Я повернулась на стуле и взяла со спинки свою сумку, которую
прихватила из магазина на всякий случай, если придётся ждать
миротворцев дольше. Поставила сумку на колени и вынула из неё
пакетик. И развернула перед ошеломлёнными мужчинами
шаль-колибри.
- На этом базируется наша уверенность. И что вы теперь думаете о
важности нашего рассказа? – спросила я, отмечая, что у миротворцев,
которые впились глазами в рисунок шали, перехватило дыхание. Они
явно что-то считывали с неё.
Олег внезапно улыбнулся.
- Я рад, что мы повстречались с вами. Очень рад!
Нисколько не возражала против желания индейцев-миротворцев
поближе изучить рисунок на шали. Только раз мелькнула мысль: если
из трёх шалей одна была предназначена Аделии, вторая – миротворцам,
то кому – третья?
Наконец, когда вязаный рисунок, кажется, индейцы выучили чуть ли
не наизусть, шаль сложена и оставлена на краю стола, а официантка
принесла заказ, один из миротворцев, мой – Левый, встал и слегка
склонил голову передо мной:
- Моё земное имя – Аскольд.
Ничего себе – земное имя!.. Едва сел он, поднялся второй.
- Ингольф.
На всякий случай я запомнила, что татуировка Аскольда на скулах
состоит из множества рисунков мелкой вязи, в то время как тату
Ингольфа – довольно крупная фигура, единая, из нескольких веток,
что ли. Пока обоих я воспринимала на одно лицо, хотя видела, что
они внешне разные. Но знала, что чуть позже буду их различать не
только по татушкам.