Едва подошла к другому углу, как чуть не сбежала в подвал.
Голоса. Дёрнулась бежать, но расслышала детский голос и,
облившись потом от почти неразрешимой ситуации: бежать или
подслушивать, – осталась на месте.
- Ты меня понял? – строго спросил мужской голос.
- Да, понял. Я больше не буду.
- Ты не должен выходить за пределы сада. Повтори.
- Я не должен выходить за пределы сада.
- Ты должен слушаться своих друзей.
- Но они не мои!..
В моё сердце как будто швырнули куском льда, когда я услышала
звонкую оплеуху. Повисла жуткая тишина, в которой весело распевали
птахи из сада, шумел ветерок по вершинам деревьев, где-то проезжала
машина и перекликались довольные всем люди... И плакало моё
сердце.
- Повтори, - сухо сказал мужской голос.
- Я должен слушаться своих друзей, - покорно сказал мальчик.
- Иди гуляй, - уже равнодушно сказал мой похититель. – Но не
забудь вовремя вернуться к обеду.
- Спасибо.
Под тяжёлыми шагами заскрипел песок на асфальтовой дорожке,
огибающей дом.
Потом послышался шелест по траве лёгких, детских шагов. Мальчик
показался не сразу. Он медленно брёл к деревьям, поглаживая щёку.
По плечам, которые то и дело заметно поднимались, а потом
опускались, нетрудно было сообразить, что мальчик вздыхает… Я
следила за ним, пока он не пропал за кустами цветущего шиповника.
После чего снова выглянула сначала за один, потом – за второй угол.
Никого. Только далеко пару раз мелькнули люди, кажется, возле
машин. Если отойти подальше от этого угла, никто не поймёт, что
некто стремительно мчится к садовым деревьям.
И я помчалась, пригибаясь и суматошно косясь на тех, кто ходил
там, вдали.
Сад был запущенный. Кажется, ранее он принадлежал обычным
жителям коттеджа, которые заботились о нём, а теперь, когда в дом
въехали гиены-приживалы, про него просто забыли. Но кое-где
остались холмики недавних клумб и дорожки, уложенные камнем или
плитками. И мальчика я нашла сидящим на краешке скамейки.
Вылетела перед ним так резко, что он отшатнулся от меня к спинке
скамьи и схватился руками по обе стороны сиденья, словно собираясь
немедленно дать драпака от меня. Я, задыхаясь от стресса и бега,
выдохнула:
- Привет, Эрик!
И шлёпнулась на другой край скамьи от него. Тоже на самый
краешек, потому что побоялась продырявить джинсы, а заодно и
собственное тело отвёртками в карманах.