То споры из-за дочери, то неожиданно выплывавшие долги, а то просто разногласия без всякого повода. Ольгу раздражало присутствие бывшей няньки мужа, пропахшей спиртным, и всюду сующей свой нос. Благодаря Марфе, Топорин своевременно знал обо всём происходящем в доме, за исключением тех случаев, когда баба, напившись, отключалась и впадала в забытье. Терпеть такое чудище приходилось из года в год, и никакие жалобы не меняли положения дел. Единственной радостью, солнышком, счастьем, была её маленькая Соня, и, если бы не дочь, то Ольга вряд ли смогла бы объяснить себе причину и смысл своего существования.
Она вошла в детскую поцеловать дочурку перед сном. Соня, спрятав под подушку какие-то листы, распахнула маме объятия, в светлых глазах девочки засияла радость, а нежные ручонки обвились вокруг маминой шеи. Счастливый мир безоговорочного детства вытеснил сомнения и страхи, вынырнувшие до того из подслушанной ссоры между родителями. И всё же Соня снова посмотрела в мамины глаза.
– Ты плакала? – спросила она, хотя любимое лицо не хранило печальных следов.
– Нет. Разве я должна была плакать? – в голосе матери прозвучало удивление.
Соня разгладила край постели.
– Посиди со мной, мамочка. А то сейчас вейнётся Настя и уложит меня спать. Помнишь, как ты всегда садилась со мной и йассказывала мне чудесные сказки? – она ещё не выговаривала «р».
– Я и теперь тебе рассказываю сказки не менее чудесные, – мягко улыбнулась Ольга.
– Да, но только совсем мало, – и белокурая головка девочки уткнулась в мамину грудь.
– Потому что ты взрослеешь. Ведь ты взрослеешь?
Соня кивнула, хотя не была уверена в том, что она взрослеет для того, чтобы перестать слушать сказки.
– Вот и умница. Я рада, что моя дочь быстро учится понимать меня.
«Моя дочь» прозвучало из маминых уст так нежно и гордо, но Соня всё же не отказалась побыть ещё маленькой.
– Ты меня любишь?
– Люблю.
– Очень?
– Очень.
– А папу?
– И папу.
– А папа опять ушёл?
– Когда ты проснёшься, он будет уже дома.
– А куда он уходит?
Мать не ответила и начала рассказывать сказку. Соня закрыла глаза, слушая мамин голос, мягкий, как ленточка в её волосах. Под подушкой лежали изрисованные листы. Завтра папа поведёт её в парк, и там, на углу, снова будет стоять художник в смешной шляпе, ему Соня и подарит свои рисунки, потому что такого грустного художника, наверное, никто не любит… Сон пришёл, не стучась в двери. Ольга склонилась над кроваткой и какое-то время любовалась заснувшей дочерью, потом поцеловала любимые кудряшки, и вышла.