– Вы хотите сказать, что он – один из тех смутьянов, которые поднимались против нас в тридцатом году? – медленно спросил Костенко.
– Вполне вероятно. Или их дипломатический представитель за рубежом. – Он посмотрел на задумчивое лицо Костенко и ухмыльнулся. – Промашку вы дали, Семён Родионович, что и говорить. Раньше наши с вами секреты знал только госсекретарь и пара членов правительства, а теперь о них узнают все местные поляки. Поздравляю вас.
Костенко сокрушённо развёл руками.
– Но ведь не факт, что Твид расскажет об этом Моравскому.
– Не факт. Но советую вам сразу готовиться к худшему.
И, оставив пригорюнившегося Костенко, Стекль повернулся к Лесовскому.
– Адмирал, вам я также не советую слишком сближаться с Таммани-Холлом. Его обитатели – прожжённые интриганы и циники. Впрочем, как любые политики в Штатах. Они будут рассуждать о прекрасных вещах, клясться в вечной дружбе, но про себя думать лишь о том, как использовать вашу эскадру в своих целях…
– Вы напрасно предупреждаете меня, барон. Из нашей короткой беседы я уже понял, что за фрукт этот Твид, и вовсе не собираюсь идти у него на поводу.
– Я рад, что мы поняли друг друга.
Лесовский пригубил вина и отошёл к группе русских офицеров.
– А вы-то сами в каких отношениях с Твидом? – хмуро спросил Костенко.
– В сугубо деловых, если вас это интересует.
– Поприветствовал он вас очень даже тепло.
– Что с того? У меня здесь немало друзей. Впрочем, как и среди республиканцев.
– И всё же я думаю, что Твиду невыгодно натравлять на меня поляков, – помедлив, сказал Костенко. – Его партия, судя по всему, люто ненавидит европейские державы, а это идёт вразрез с интересами мятежников…
Он проговорил это с удивительным хладнокровием. Вероятно, на него произвела впечатление невозмутимость барона, иначе Семён Родионович никогда бы не отважился обсуждать столь деликатные вещи под носом у американцев.
– Может, идёт, а может, и нет, – ответил посол. – Давайте сменим тему. Всё-таки мы в самом сердце Демократической партии. Не слишком любезно судачить о гостеприимных хозяевах, пользуясь их незнанием нашего языка.
Они замолчали и не проронили больше ни слова до тех пор, пока к ним снова не подошёл Твид.
– Я поговорил с Оделлом, – сообщил он Костенко. – Думаю, что в самые ближайшие сроки он инициирует запрос о польских капёрах. Шансы на успех невелики, но они есть. Так просто люди из правительства не отделаются.