София появилась в дверях, когда мама разговаривала по телефону. Она тут же положила трубку.
– Где ты пропадала, София?
– Я ходила гулять… в лес, – запинаясь, произнесла она.
– Это заметно.
София не стала отвечать: с платья все еще капала вода.
– Мне нужно было позвонить Йорунн…
– Йорунн?
Мама достала сухую одежду. София еле успела перепрятать листок с философскими вопросами. Они пошли в кухню, и мама приготовила какао.
– Ты была с ним? – спросила она.
– С кем?
У Софии не шел из головы застрявший на берегу учитель философии.
– Ну, с ним, с этим твоим… «кроликом».
София помотала головой.
– Чем вы с ним занимаетесь, София? Почему ты так вымокла?
Дочь сидела серьезная, с потупленным взором, но в глазах ее затаилась улыбка. «Бедная мамочка, вот она из-за чего волнуется».
София еще раз помотала головой. Последовал новый шквал вопросов.
– Я должна знать правду. Ты что, не ночевала дома? Почему ты легла в постель одетая? Небось прокралась вниз, как только я заснула? Тебе всего четырнадцать лет, София. Ты обязана рассказать, с кем встречаешься.
София заплакала. А потом взяла и рассказала. Ей по-прежнему было страшно, а когда человек боится, он обычно говорит правду.
Она рассказала, что проснулась очень рано и пошла гулять в лес. Рассказала про избушку, и про лодку, и про удивительное зеркало, но утаила все связанное с заочным курсом философии. Не упомянула София и зеленый бумажник. Каким-то чутьем она знала, что Хильду лучше держать в тайне.
Мама обняла Софию. Та поняла, что теперь ей верят.
– А никакого возлюбленного у меня нет, – всхлипнула она. – Я сказала, что есть, только чтоб ты не волновалась из-за белого кролика.
– И ты, значит, дошла до самой Майорстуа… – задумчиво проговорила мама.
– До Майорстуа? – удивилась София.
– Лесную избушку, в которой ты была, зовут Майорстуа, то есть Майоровой хижиной, потому что когда-то, много лет назад, в ней жил старый майор. Он был большой чудак, если не сказать больше. Ладно, не будем вспоминать о нем. С тех пор домик пустует.
– Это по-твоему. На самом деле там теперь живет философ.
– Ну-ну, давай ты не будешь снова фантазировать.
София засела у себя в комнате обдумать пережитое. В голове царил такой сумбур, словно туда нагрянул цирк с неповоротливыми слонами, смешными клоунами, дрессированными обезьянами и отчаянными воздушными гимнастами. Но среди сменяющих друг друга картин была одна навязчивая: в чаще леса плавает посреди озера маленькая лодка с веслом… а по берегу мечется человек, которому сложно без нее добраться домой…