Я сжимаю рукоять плети, но сдерживаю себя. Я понимаю, что Киронага сильнее.
Мы выезжаем из-за леса. Перед нами – освещённая солнцем долина, огромная, широкая. В ней – город. Город прекрасен. Я никогда не видел ничего подобного, никогда. Всё светится золотым и серебряным, огромные купола пересекаются с виадуками, крепостные стены выше самого высокого из виденных мной зданий.
К городу бежит дорога. Вокруг города – селения, поля, луга. Вдалеке виднеется река. Она протекает через город, её голубая лента испещрена белыми пятнами парусов.
– Торговля идёт по воде? – спрашиваю я.
– И по суше, – говорит Киронага.
Здесь живут люди, которые умеют изменять течение рек и направление ветра, которые делают хитроумные механические устройства и удивительное оружие. В конце концов, где-то здесь есть ещё двадцать с лишним воинов, которые равны мне по силе.
Или сильнее меня.
Интересно, есть ли кто-нибудь сильнее Киронаги? Я осознаю, что Киронагу не достал ни один удар с тех пор, как мы знакомы, – ни мой, ни чей-либо ещё.
Город приближается, и мне становится не по себе. Я сильнее многих (раньше я сказал бы – любого), но почему-то мне кажется, что тут сила – не самое главное. Почему-то мне кажется, что здесь придётся жить иначе. Придётся думать иначе. В том, что придётся иначе себя вести, я не сомневаюсь.
Но я не сожалею о сделанном выборе. Наверное, если бы я и в самом деле не хотел идти с Киронагой, я бы не пошёл, потому что нет человека, который может заставить Риггера делать то, чего Риггеру не хочется делать.
Мы подъезжаем к городу. Это не хутора и не деревеньки, гроздьями облепившие город. Это именно город, просто вынесенный за стены. Люди, идущие нам навстречу, всадники и повозки, строения всевозможных стилей, мельницы и амбары, взгляды, движения, крики и возгласы, жизнь, кипящая, бьющая полной струёй, – всё это город. В Санлоне жизнь отдалённо напоминает эту только в период гладиаторских боёв. Которые я пропускаю на этот раз. Впрочем, думаю я, невелика потеря.
Впереди – ворота.
– Город, – говорит Киронага, хотя это уже лишнее.