Скучно жилось Агасферу. Поэтому в тот весенний день вместе с другим иерусалимским людом он охотно бросил работу и вышел на улицу, чтобы посмотреть, как ведут на казнь трёх разбойников, приговорённых к распятию. Позорная казнь, а уж мучительная… Вообще-то приговорённых изначально было четверо, но одного из них, Варавву, помиловали в честь великого праздника Пасхи. Была такая традиция в славном городе Иерусалиме. И теперь кресты, на которых через короткое время им предстояло повиснуть, несли на себе трое, один из которых был Иисус Христос, прозванный Назаретянином.
Слух об этом человеке уже давно прошёл по земле Израильской. Приписывали ему божественное происхождение, славу проповедника, способность совершать чудеса, вплоть до воскрешения мёртвых. Говорили даже, что он и есть тот самый долгожданный Мессия. Агасфер уже мельком видел его на улицах Иерусалима в окружении учеников и ликующего народа, который провозглашал Осанну и называл царём иудейским. Было это всего несколько дней назад; природная гнусность характера Агасфера, всегда воспринимавшего чужой успех как свою обиду, помешала присоединиться к восторженным воплям толпы; скорее кинул бы в проповедника увесистый булыжник, но тогда не осмелился. А теперь вот с наслаждением смотрел, как, истекая потом и спотыкаясь, Иисус надрывается под тяжестью креста. Будь Агасфер поумнее, он, быть может, задумался о том, как быстротечна земная слава: вслед Иисусу улюлюкали и плевали те же самые люди, которые буквально вчера с плачем припадали к его ногам…
Но такие мысли умишку сапожника были чужды. И когда Иисус в окружении конвоя легионеров поравнялся с ним, в голове Агасфера не возникло ничего, кроме отражения приятной картины: вот он, вчерашний любимец, согбенный, со слипшимися от пота длинными волосами, с избитым лицом (кто ж его так – люди Киафы-первосвященника или же воины римского наместника Пилата?), одетый в старый разорванный хитон и стоптанные сандалии…
Иисус вдруг остановился. Придерживая тяжёлый крест, он с трудом выпрямился и что-то сказал начальнику конвоя. Тот, пожевав губами, кивнул. Тогда Иисус повернулся к Агасферу и негромко произнёс пересохшим ртом:
– Добрый человек, нам разрешили немного отдохнуть. Если это твой дом, не мог бы ты вынести воды?
Ни секунды не задумавшись, Агасфер фыркнул: