– Может, конечно, ерунда, – медленно произнёс Валерий Павлович.
Он бросил взгляд на Сергея, и лицо у него напряглось, точно он сам испугался мелькнувшей мысли.
А внешне спокойный Авилов похолодел. Почему всё напоминает об Алёне? «Купите непальскую бирюзу, ваша супруга будет в восторге…». «Горячо любимая жена трагически погибла – убили»… Треснувшее стекло рамки с фотографией Алёны… Какой-то невнятный шелест, таящий угрозу. Как будто кто-то методично даёт понять, что самое дорогое в опасности… Или чушь собачья? Просто богатое писательское воображение делает из мухи слона, принимает случайное за злонамеренное. И это очень плохо, ведь вместо того, чтобы холодно думать о послезавтрашнем спуске в логово Кукловода и просчитывать варианты, он переживает, волнуется, дёргается… Или неизвестный кто-то ровно этого и добивается?
Сергей невольно сжал голову руками. Его блуждающий взгляд встретился с глазами Сеньшина. А ведь умница Валерий Павлович, похоже, думает о том же…
– Командир, имею сказать пару слов, – Сеньшин поднялся и кивнул в сторону выхода. – Пойдём, пошепчемся.
– Больше двух – говорят вслух, – возмутился Аликов.
– Ты подави в себе октябрятские пережитки, – посоветовал Сеньшин, открывая дверь.
Они с Сергеем вышли в безлюдный холл.
– Ты всё понял? – без обиняков спросил Сеньшин.
Сергей кивнул.
– Похоже, меня прессуют.
– Да, психологически.
– Слушай, а может, ничего нет? Может, мы под каждым кустом ждём подвохов, ну и мерещится чёрт-те что? Кто-то что-то сказал, и я уже паникую…
– Серёжа, не будь страусом. Эти двое появились и исчезли при странных обстоятельствах. Стекло на фотографии никто не бил – само треснуло. Так бывает? Это явный грубый намёк на то, что без тебя Алёна в опасности. Намекают с одной-единственной целью – вышибить тебя из седла. Неужели не ясно? Это агенты Кукловода. Или один агент, но в разных лицах.
Последняя фраза Валерия Павловича неожиданно сработала в сознании Сергея, словно прожектор. Он сообразил, наконец, кого ему напомнил пьяный из ресторана.
– Хряков, – пробормотал Сергей. – Ну, конечно, Хряков, будь он проклят…
– Какой Хряков? Про которого ты рассказывал нам с Немировым?
– Он самый. Ему лицо поменять – раз плюнуть. Я-то видел…
– Значит, я прав. Звони жене, командир.
Сергей с изумлением посмотрел на Сеньшина.