Одевшись в лёгкую светло-синюю амуницию, юноша первым делом решил проверить свою торбу и поясной мешочек, заботливо пристроенные рядом со стулом. Увесистая сумка (чаще её называли именно торбой) из плотной кожи была доверху набита всяким хламом. Поверх лежали кое-какие трофеи, позаимствованные у божества карликов, чуть глубже – запасные мешочки с магическими порошками, съестные припасы, и небольшой томик с волшебными мантрами. А в отдельной торбе, туго перевязанной толстой верёвкой, лежали карты, трубочка и… колба с неизвестной жидкостью.
Мерлона неожиданно прошиб озноб, и он трясущимися руками вынул склянку наружу. Мягкое бархатистое тепло потекло по руке к самому сердцу. Медленно и осторожно оно возбуждало клетки его кожи, раскрывая самые сокровенные, самые потаённые желания.
– Эй, парниша, ты снова заснул? – вдруг донеслось до слуха Мерлона, выведя его из транса.
– Нет, нет, – пробурчал Мерлон. – Иду, сейчас. Странно. Словно и не падал кубарем Бездна знает откуда.
– Давай! А то мясо стынет.
С трудом отведя взор от колбы, юноша незаметно для себя положил её в карман.
Выйдя из спальни в другую залу, Мерлон приметил небольшой стол на четыре персоны, два шкафа, набитых какими-то пергаментами, пару табуреток и кресло. Железная и глиняная посуда аккуратно выставлена на притороченных к грубому камню полках. На столе лежала широкая тарелка с двумя зажаренными кусками мяса и варёным картофелем!
– Не человеческое мясцо-то, нет? – усмехнулся маг. Хозяйка дома сидела за столом напротив поставленного блюда.
– А ты брезгуешь? – улыбнувшись одними глазами, ответила девушка.
– Да, собственно. Пускай я не богат, но кушать человечину не стану.
– Значит, не сильно познал низы бедности.
– Да! И считаю это собственным достижением! – отмахнулся Мерлон, и, усевшись за стол, принялся за еду. – Надо же! Вилка и нож… Что-то шикарно живете вы, мадмуазель, для затворницы. Тайные поклонники?
– Ага, среди карликов, знаешь ли, – отведя взгляд, отшутилась девушка.
– Ну, всякое бывает… от одиночества, – пробормотал Мерлон, с удовольствием поглощая хорошо прожаренное мясо. Он только сейчас понял, как голоден! Стянутый доселе узлом желудок довольно заурчал.
– Ты ешь, как животное! Не чавкал бы…
– Ох, простите, сударыня! – улыбнулся Мерлон, не переставая громко и мощно разжёвывать пищу. – Такие, как я, привыкли к менее утончённым натурам в окружении.