Что до кинжала, Мерлон толком не знал, для чего Дариана положила и его. Да и сильно задумываться над этим юноша не хотел: изголодавшийся желудок настойчиво требовал подкрепления.
Не тратя времени попусту, Мерлон достал из мешочка потёртый дырявый платок и стал выкладывать на него солонину и большие пшеничные лепёшки, заботливо приготовленные Дарианой. Порыскав ещё, нашёл запасённый мех с вином, и, крякнув от удовольствия, принялся за еду.
Пока радость от приобретения новых вещей бродила по сознанию молодого мага, он совсем позабыл проклятую склянку. Но когда трапеза подходила к концу, а приподнятое настроение медленно выравнивалось, резкая мысль об оранжевой субстанции пронзила его сознание. Крупная дрожь пробежала по спине, дыхание перехватило, и слёзы ручьём рванули из глаз. В животе внутренности стянуло в узел. Пару секунд, и состояние юноши восстановилось. Будто ничего и не было.
«Да что за чертовщина такая?! Ужасно!»
Что ужасно?
«Ты опять здесь?»
Кто?
«Видимо, я схожу с ума. Скорее всего, сильно ударился головой при падении.»
Такие последствия устранимы магией, тем более магией сильной волшебницы.
«Что ты хочешь?»
Ты неправильно ставишь вопрос. Ты должен спросить: что же истинно хочу я?
«Бред какой-то.»
Почему?
«Хватит заговаривать мне зубы! Что ты хочешь?»
Ответ ты можешь дать сам.
«Ну конечно! Ведь ты – это я!»
Уверен?
«Да!»
Тогда ты и правда сошёл с ума.
«Что? Да…»
Не трать ругательства понапрасну.
«Тысяча демонов! Кто ты?»
Я – это я.
«Да катись ты во Тьму!»
Мерлон в сердцах плюнул.
Что же происходит с ним? Что за…
Размышления Мерлона перебил громкий женский вскрик.
Молодой маг резко вскочил на ноги и принялся с огромной скоростью, какую позволяли силы, окружать себя магическими щитами. Вскрики всегда дурной знак, особенно ночью, посреди чащи.
Выплюнув недожёванный кусок мяса, Мерлон быстро собрал вещи и хотел побыстрее убраться подальше (как, кстати, гласил кодекс чести вольного охотника), но затем, услышав ещё несколько криков, ругань и чью-то мольбу о пощаде, изменил решение. Словно чья-то жёсткая и властная рука остановила его.
Буквально вмиг всё его существо заполнила испепеляющая ярость, а руки задрожали от нетерпения. Перед глазами мелькнули какие-то видения, а затем разум окончательно покинул его. Огонь! Кровь! Смерть!
Очертя голову, Мерлон помчался на крики.