Мерлон только подумал и поднёс палец к трубочке, как магическая искра подожгла табак.
– О! Вот, спасибо, Мер, – деловито раскуривая табак произнёс Гризмо.
– Рассказывай, Грыз, как жизнь-то? Не видел тебя уже лет пять, – выпустив клуб дыма спросил Мерлон.
– Ага, с того момента, как я тебя выкинул на улицу? – улыбнулся Гризмо, снимая рогатый шлем и обнажая гладко выбритую голову.
– Ну не выкинул, а всего лишь совершил ритуал «выпуска на волю» своего ученика.
– Ах, ну да! Ритуалы, – пробурчал Гризмо, отстраняя взгляд.
– Что делал-то? Небось, добра нажил порядочно? – похлопал по плечу Гризмо Мерлон.
– Да как тебе сказать. Не шибко. Ну, домишко себе в Шипстоуне прикупил, пристройку к нему смастерил для лавочки. Место торговое приобрёл, земельку к востоку от Шипстоуна для загородного домика сейчас оформил по всем законам. Одним словом, стал жить, как человек.
– Лавочка?
– Да, да. Хочу торговать сладостями.
– Ты? Сладостями? – Мерлон расхохотался. – Грозный Гризмо стоит в кушаке да белом переднике за прилавком и продаёт торты! Грыз, не смеши меня! Я не могу представить тебя вдали от звона мечей и запаха крови!
Гризмо недовольно скривил рот.
– Знаешь, надоело мне это всё… надоело до тошноты, Мер, – медленно потягивая табачный дым, проговорил Гризмо. – Убийства, насилия… Грязь, боль, болезни, страх… Да, да, я тоже испытываю страх, я ведь человек. Надоело мне это, Мерлон, – Гризмо глубоко вздохнул. – Мне стукнуло пятьдесят, и хоть мой дух сильнее горы, а мышцы крепче стали, я хочу покоя. – Он сделал паузу, глубоко затягиваясь. – Я прошёл этот мир от края до края, воевал под десятками знамён и штандартов, навидался таких ужасов и чудес, что на целую книгу хватит. К чёрту всё! Это последняя моя война. Когда закончится передряга, открою свою лавочку, женюсь на мадмуазель Гатиниар и буду жить, как должно человеку после трудной и опасной жизни – спокойно и в достатке.
– Мадмуазель Гатиниар? – искренне удивился Мерлон.
– Да, а что здесь удивительного? Или ты не веришь, что в такого уродца могла влюбиться красавица Гатиниар, благоухающая эфирными маслами? – Гризмо улыбнулся. – Что ж, она знает, что ей от мужчины надо, а ночью я дам фору самому дерзкому ловеласу этого чёртового мира!
– Почему-то не сомневаюсь, – сказал Мерлон, многозначительно посмотрев на мощную фигуру великана-варвара.