Я поморгала сквозь собственные заляпанные линзы и присмотрелась получше.
– Так это ты! – воскликнули мы почти одновременно.
Его семья тоже владела полуразвалившимся и отсыревшим домом всего в полумиле от нашего. Мы часто встречали их в местном супермаркете или в деревенском пабе по вечерам. Наши отцы иногда вместе играли в дартс. А Анна с его матерью в это время вели светские беседы. При этом они выглядели так, словно прилетели с разных планет, несмотря на то, что обе были в джинсах, трикотажных свитерах и ботинках. Узкие джинсы Анны плотно облегали ее маленькую подтянутую попку, свитер – из дизайнерского магазинчика, а остроносые ботинки были украшены металлическими пряжками. У мамы Дэна попа во много раз больше моей, все свитера сидели на ней в обтяжку, а один даже разошелся по швам. Ее ботинки были самыми настоящими туристическими ботинками, густо заляпанными грязью.
Семейство заядлых походников, готовых двинуться в путь в любую погоду. Иной раз мы видели, как они в оранжевых анораках выходили из дома под проливным дождем, а через несколько часов их яркие фигурки, похожие на крошечные живые бархотки[4], уже маячили на вершине какого-нибудь отдаленного холма. В семье у них было пятеро детей, все такие серьезные и немного не от мира сего. Дэн – мой ровесник, самый старший, а ростом на добрый дюйм ниже меня, и это при том, что я сама невысокая. Из кармана анорака у него торчал толстенный путеводитель по замкам. Ну еще бы.
– Добрались! – завопил Дэн, как будто мы с ним из космоса вернулись. В порыве радости он попытался перепрыгнуть через оградительный канат, но запутался ногами и загремел на пол.
– Теперь понимаю, почему тебя зовут Тормоз Дэн, – вздохнула я, переступая через канат.
Ни отца, ни Анны с Цыпой поблизости не наблюдалось. Может, они и в самом деле ушли без меня?
– А тебя как зовут? – спросил Дэн, отряхиваясь. – Рапунцель?
– Как?
– Ну, ты томилась в башне, а я тебя спас, разве нет?
У меня перед глазами тут же встала картонная детская книжка с картинками:
– А ты, значит, сказочки любишь?
Мне всего лишь хотелось подколоть его, но он воспринял мой вопрос всерьез.
– Не то чтобы сильно люблю, но ничего против них не имею, – ответил он. – Кстати, перед поездкой сюда отец подарил мне экземпляр «Мабиногиона».
С таким же успехом он мог говорить со мной на валлийском, потому что я ничего не поняла.