Иван встал, пошёл на кухню и быстро возвратился, в руке – блюдечко, на блюдечке кусочек хлеба с кетчупом. Сел в кресло, выпил, закусил. Глеб удовлетворённо хмыкнул и спросил:
– Ну, как оно? Противно, наверное? Гадость?
– Отлично, хоть тебе меньше достанется.
Глеб усмехнулся. Иван вздохнул, окинул его отеческим взглядом.
– Что ж с тобой делать? Бить или не бить? Вот в чём вопрос.
Ответ Глеба был не менее поэтическим:
– Или восстать противу моря бедствий. И их окончить. Умереть – уснуть…
Иван добродушно усмехнулся и спросил:
– Налить?
– Нет, я не пью, – капризно ответил Глеб.
– Тогда я приложусь. За твоё здоровье.
– Тогда я не усну, – не без тревоги сказал Глеб.
– Весело. В воскресенье на рыбалку поедешь?
– У меня денег нет.
– У тебя их давно нет.
– Тогда поеду, – резюмировал хозяин квартиры.
Глеб налил себе полрюмки, выпил, закурил.
– Писанину забросил? – спросил Иван.
– Не идёт. Не хочу. Не буду. Не знаю.
– Понятно. Пришельцев мы нескоро победим?
– Победим, но позже. Пусть пока живут, сволочи.
Глеб писал. Уже несколько лет он работал над фантастическим романом. Я читал отрывки и должен признать, что в те минуты мне приходила в голову мысль: может, он сам пришелец? Сильно, мощно, безбашенно, но – незавершенно.
– Все воюешь? В смысле – трудишься? – спросил Глеб.
Иван утвердительно кивнул. Он смотрел на небольшую этажерку с книгами и не мог сообразить, что же привлекло его внимание.
– Я тоже – со своей тенью, – сказал Глеб.
– Проиграешь. Со своей тенью воевать нельзя. С ней надо подружиться.
– А помнишь, Иван, как мы на Байкал собирались?
– Нет, не помню. И не вспомню. Пока ты не вспомнишь.
Глеб тупо смотрел перед собой. Иван налил рюмку, пододвинул её Глебу, и в этот момент сообразил, что же привлекло его внимание. На этажерке лежал телефонный справочник, похоже, последнее издание. Он встал, полистал, нашёл себя. Но не только себя – рядом с его координатами находились данные ещё двух Смагиных. У одного из них были инициалы моего друга. Как же всё просто, подумал он. Ну, пусть, не всё, поправился он, но хоть что-то.
Глеб опрокинул рюмку, поморщился, оживился. Иван набрал по мобильному телефон однофамильца. Попросил господина Смагина. Ответил на заданный вопрос: «Как-то общались по поводу ремонта квартиры, довольно давно…» С той стороны выдали краткую информацию. «Иннокентий Юрьевич… Жаль, очень жаль. Жёсткое время», – грустно сказал он и через паузу: «Извините. Даже не мог подумать. Сожалею».