Эстет, классик и хулиган - страница 3

Шрифт

Интервал

В том время, когда воздух в столице поджарист и сух.

Знаешь, если я даже когда – то стану арабским шейхом,

Или буду сниматься как Шон Коннери в крутом кино,

Ты будешь пользоваться моим огромным уважением,

Ну, потому что так у нас с тобой заведено.

Ты целый мир

Знаешь, наверно больше такую не встречу,

Да я и не гонюсь особо за другой.

И напишу немного о тебе в чудесный вечер,

Я восхищаюсь лишь тобой одной.

Зачем мне все богатства на планете этой,

Когда рядом со мной, такая красота.

Моя любовь к тебе настолько безгранична,

Что сводит даже окружающих с ума.

Ценить, любить и все будет в порядке,

И за руки с тобой мы навсегда держась,

Останемся стихами в старенькой тетрадке,

Под звездным небом, от безумия кружась.

И сколько б не было веселья в нашей жизни,

Вы не считайте всех мечтаний, ваших грез.

Вы только девушек держите в своих мыслях,

К которым вы относитесь всерьез.

Когда горят глаза

Я напишу тебе еще стихов не мало,

И будут все они конечно для тебя.

Ведь в душу мне чертовски ты запала,

Я ухожу под пасмурное утро октября.

Когда промокла моя куртка насквозь,

От серости домов, внутри живет хандра.

И зачастую мучает паршивый насморк,

Которым я простыл позавчера.

Ты извини меня, я просто замотался,

Разъезды, суета. Ты просто извини.

И в чувствах я тебе так не признался,

Но я не трус, так нужно. Ты пойми.

Я позвоню тебе, и сброшу до гудка,

Мои слова закончились внезапно.

А ты наивная уснешь, без моего звонка,

Прикрывши тихо, с фотографиями папку.

Питер

Мне нужно срочно уехать в Питер,

Писать буду много и обо всём.

Прихватив с собой шерстяной свитер,

Веет прохладой с Невы даже днём.

Здравствуй, Питер, я очень скучал,

По Петергофу, по милой Фонтанке.

Я заграницей как волк одичал,

Я выверну душу здесь наизнанку.

В ней накопилось множество мнений,

Об этой любви, о друзьях, обо всём.

Столько грешим, и сноп преступлений,

Не оправдать никогда нам живьём.

Давай с тобой дуэтом будем, Питер,

Я буду лишь писать, ты подпевай.

Ну а замерзнешь, вот мой свитер,

Чего скукожился, бродяга, надевай.

Владимиру Высоцкому

Ночь. Москва. Чуть моросит,

Я перед Вашим домом первый раз.

Во имя Вас табличка тут висит,

Но свет в Вашем окне уже погас.

Вы спели нам своею хрипотою,

Она дошла до глубины моей души.

После себя оставив лишь живое,

Вы очень рано из жизни так ушли.

Мне даже стыдно, что сгубили,

Себя Вы собственной рукой.

Следующая страница