Посетители были стандартные, в соотношении четыре к одному. Один
с серьезной проблемой, четыре – с личными, я даже
Милославской-Уфимцевой позвонил, поругался, пригрозил всех
осчастливить лично, если мне новую вывеску не привезут, на которой
будет написано «Медицинский центр». Ну и что, что без лицензии
нельзя, ее мужу все можно, вот пусть и расстарается.
С каждым часом, приближавшим нас к обеду, а потом к вечеру,
Настя-доктор смотрела на меня со все более торжествующим видом.
Крепилась долго, дождалась, когда жидкий поток клиентов иссяк, и
наконец ее прорвало
- А вы говорили, придет, - выпроводив последнюю клиентку,
желавшую снять венец безбрачия, заявила она. Студентка
преобразилась, небрежно-наставительный тон давался ей все легче,
даже один раз одернуть пришлось, и вот молодец – осознала и поняла.
Редкое качество для женщины.
- Куда денется. Хочешь, поспорим?
- На что?
- Ну если я выиграю, ты поцелуешь нашу секретаршу.
- Тьфу на вас, - Настя натурально сплюнула. – Вот мысли у вас,
Марк Львович, неприличные. Как такое подумать-то можно.
- Так ты ни разу?
- Что?
- Не целовалась?
- С девушкой – ни разу, - гордо, от того что выкрутилась,
ответила студетка.
Я открыл дверь.
- Настя!
- Ау, - секретарша уже обсудила повышение зарплаты с подругами и
теперь сидела еще более счастливая от чужой зависти.
- Ты с девушками целовалась когда-нибудь?
- С языком? – уточнила Настя-секретарша.
Настя-докторша покраснела как свекла.
- Вот видишь, - прикрывая дверь, попытался я ее успокоить, - она
не против, если не будешь к ней со всей страстью лезть.
Только студентка набрала в грудь воздуха, чтобы достойно мне
ответить, я поднял палец.
- Погоди. Ладно, спор отменяется. Сейчас. Ждем.
- Но…
- Молча. До десяти считать умеешь? Начинай. Десять, девять…
В приемной послышался шум, дверь в наш кабинет распахнулась. На
счете «три». Бодрый он, однако, старикан.
- Что же вы, Виктор Захарович, не выполняете рекомендации
лечащего врача? – спросил я вчерашнего пациента, который ворвался в
кабинет, потрясая большим коричневым конвертом, и протянул его мне.
– Вам же сказано было – послезавтра. Значит – в среду.
Пожилой мужчина силился что-то сказать, наконец собрался,
вытянулся и отрапортовал:
- Легкие чистые.
Выдохнул, уселся на стул.
- Врач сказала, что это невозможно. Она меня уже четыре года
наблюдает.