— Вот ещё, — фыркнула, выдёргивая свою руку из захвата. — Зачем вы меня искали? Разве вы не должны сейчас, как благородный рыцарь выручать свою возлюбленную, отпаивая её противоядием? — Проговорила, мстительно наблюдая, как скривилось лицо вампира в брезгливой гримасе.
— Вообще-то я только от неё. И мне бы очень хотелось узнать, что вы такого намешали в своё зелье?
— А что такое? — опасливо поинтересовалась, отступая на шаг. Сейчас даже мысли о маме и Фёдоре отошли на второй план.
— Ничего особенного, конечно, не произошло, но почему-то мне кажется, что если бы эта девушка смотрела на какого-нибудь слизняка, а не на меня, то взгляд её был бы и то более мягким. Что вы намешали? Вы понимаете, в какое положение меня поставили? Она же человек! А люди, болтливы как... — он резко замолчал, взлохмачивая волосы. — Вам нужно было всего лишь избавить меня от её внимания, а не делать так, чтобы она смотрела на меня с жалостью и сочувствием. Я Князь Северного клана, кроме того, что меня принято бояться, это сочувствие от ничем не примечательного человека ещё и унизительно. Только представьте, что будет, когда эта девушка вернётся домой и поделится с подругами своими приключениями? Ведь она наверняка не только вам сказала о своей охоте на вампира.
— Только мне? Это вряд ли, — я хохотнула, представляя масштаб будущих сплетен. — Если вы так сильно переживаете за свою репутацию, то повторюсь, просто сверните ей шею.
— Это я сейчас вам шею сверну, — слишком спокойным голосом проговорил Константин и двинулся на меня. Я не будь дурой, попятилась назад, ноги запнулись обо что-то пушистое и я начала падать. И всё бы ничего, если бы этот вампир не кинулся меня спасать. Так что на пол мы полетели вместе.
И ладно бы он упал не на меня, но нет! Этот... даже не знаю, как его назвать, оказался сверху, хорошо хоть руку под мою голову успел подставить, чтобы я не набила шишку. Заглянула в его ярко-голубые глаза, готовая высказать всё, что думаю и поперхнулась воздухом, потому что сверху раздалось.
— Ой, как неудобно получилось. — Приторно сладкий голос мамы так и сочился весельем. — Фёдор, ну сколько можно говорить тебе, чтобы ты не путался под ногами.
В ответ раздалось вроде как виноватое «мяу».
Прикрыла глаза, пряча изумрудные всполохи, показывающие степень моего бешенства, а то уже Константин стал меня как-то внимательно разглядывать, словно неизвестную зверушку увидел, и глубоко вздохнула, успокаиваясь. Не удивлюсь, если тут без маминой подножки не обошлось.