— Что глазеешь? — Заорал он вдруг на меня. — Бей!
А рябь в зеркале становилась всё чаще и отражение меня в нём стало всё быстрее и быстрее расплываться. Я уже практически увидела в зеркале чужую комнату, как мимо меня, чудом не задев, пролетела сухая коряга, разбившая зеркало в дребезги.
— Фух, — выдохнул фамильяр и пожаловался. — Я с тобой состарюсь раньше времени или заиканием обзаведусь, а мне, между прочим, ещё жить да жить.
— Что это было? — не поняла я, а потом взорвалась. — Ты чего творишь-то такое, гад бессовестный! Где я, по-твоему, ещё такое зеркало достану?
— Права была твоя матушка, когда говорила, что нужно тебе найти наставницу-ведьму для исключения пробелов в знаниях. Зря я не согласился. — Пожаловался он себе под нос, вызвав у меня в очередной раз обиду. Не такая я и не образованная. — Зеркальный переход это был. Вещь редкая и дорогая. И если ты не хочешь попасть под руку злющему вампиру, приход которого мы только что, скорее всего, отложили на некоторое время, то лучше...
Он не договорил, я сама всё поняла.
— Линяем? — спросила грустно. Это уже начинает меня порядком подбешивать.
— Ага, — так же грустно согласился фамильяр.
Окунула взглядом осколки моего зеркала в последний раз и расстроенно поплелась к метле. Какое всё-таки расточительство и всё из-за этих вампиров.
Больше на неделе ничего интересного не происходило. Мне было откровенно скучно, потому что заказов отчего-то не поступало. Да и вампир, знающий, где я живу, в гости не стремился попасть. Браслет на руке исправно работал, точнее я так думаю, потому что во сне меня тоже никто не доставал. Даже вернувшаяся домой Леночка с цветочной улицы не стремилась поделиться новостями с подругами, а значит и меня порадовать сплетнями, принесёнными на хвосте фамильяра. Кстати на улицу он меня не пустил, даже от внеплановой ночной охоты отговорил.
***
— Пора к матушке. — Радостно объявил Федька рано утром в воскресенье.
Я его радости не разделяла, поэтому без зазрения совести запульнула в него подушкой, пытаясь, если не поспать, то хотя бы поваляться в постели, позволив себе немного помечтать, что никаких злоключений у меня не предвидится.
— Не хочу.
— А надо, — ничуть не пожалел меня фамильяр.
— Не надо. — Пробормотала, не высовывая голову из-под второй подушки, оставшейся на кровати. — Я ещё жить хочу.