Очень осторожно отцепила от себя её пальцы и очень вежливо, ну насколько хватило этой самой вежливости, поинтересовалась?
— А можно я сама разденусь?
Было огромное желание послать их к дому, то есть лесом, но знание о том, что этих пакастников лучше не злить, да и вообще во всем соглашаться, если жизнь дорога, экстренно включило инстинкт самосохранения и он-то и помог мне вовремя заткнуться.
— Можно и раздеться, — недовольно протянула вторая пикси, подлетая ближе, и весело закончила, — но рвать намного приятней.
Осмотрела свою любимую домашнюю одежду и печально вздохнула.
— Так может я во что-нибудь более красивое переоденусь? Ну, чтоб совсем приятно было. А то эта одежда старая, да и домашняя совсем, а у меня маменька знаете какие красивые платья в шкафу держит?
— Можно и покрасивее. — Мерзко захихикала третья. — Будет знать эта старая карга, как с нас долг требовать. Только платье, чур, выбираем мы сами, и раздевайся давай, пошустрей, а то у тебя волосы на лохмы похожи, придётся ещё и к заброшенному водопаду тащиться.
С таким определением своих волос я была совершенно не согласна, но спорить побоялась. Да уж, ведьма из меня похоже никакая. Зато маменька моя самая настоящая ведьма, да такая, что с ней и вампиры не такими страшными кажутся.
Быстро разделась, оставшись в одном нижнем белье, и закрутила головой в попытке найти убежище для стареньких, но таких дорогих сердцу вещей, пока три лесных чудовища были заняты ревизией шкафа. Они о чём-то увлечённо спорили, клацая острыми зубами, и весело похихикивали. За красивые и явно дорогие вещи в шкафу я не переживала совершенно, всё равно мне никогда не нравился мамин утончённый стиль, который она так упорно пыталась привить мне.
«Да... Пикси это вам не феи», — снова грустно подумала.
В прочем, одна фея в комнате всё-таки была, и я её обнаружила, когда решила засунуть свою одежду под кровать.
Хрупкая, совсем маленькая девочка, вызывающая только восторг и умиление своей красотой и грацией, сейчас слабо напоминала то магическое существо, что изображают в учебниках. Лицо её было слишком бледным, а прозрачные резные крылышки предательски подрагивали. Она подавляла в себе практически беззвучные всхлипывания и ещё сильнее вжималась в пол. Увидев меня, фея замерла, испуганно округлив глаза. Видимо испугалась, что я её выдам.