Отец Патрика отправил сына к нам в клинику с настоятельной
просьбой не только излечить того от пагубного пристрастия, но и
выбить из молодого человека навязчивую идею стать романистом. И
если с первым я мог и умел бороться, то за последнее я не ручался.
Хотя Арольд сказал мне прямым текстом, что пожелание родителя
должно быть исполнено. «Вы же специалист по гипнозу, Ланнэ, -
заявил он мне. - Вот и убедите юношу, что железные дороги — страсть
всей его жизни». Но разве смел я допустить такое кощунство,
прочитав черновики Патрика? Познакомившись с его творчеством, я с
уверенностью мог заявить лишь одно: это прирождённый писатель.
Помимо всего прочего, в отличие от большинства наших пациентов,
Патрик совершенно не рвался домой, потому что здесь, в клинике, на
лоне горной природы, он мог наконец спокойно творить без оглядки на
осуждение родных, в то время как визиты близких провоцировали у
него срывы. После отъезда родителей Патрик часто воровал алкоголь
на кухне, а иногда даже сбегал в соседние деревушки и напивался
вдрызг.
Сеансы психоанализа помогали ему обрести равновесие и отказаться
от вредной привычки, но вся работа шла насмарку после визитов
родни. Вскоре я понял, что они оказывают на него не менее
губительное влияние, чем сама выпивка. На мой взгляд,
психиатрическая помощь нужна была первым делом отцу, а не сыну,
поэтому при каждом удобном случае — в личных встречах и переписке —
я пытался ненавязчиво подвести главу семейства к той мысли, что
лучше оставить Патрику право выбора.
Погода с утра была замечательная, и я позвал моего подопечного
пройтись. Мы сидели в моём «лесном кабинете», на вершине утёса, и
он читал мне следующую главу своего романа, склонив всклоченную
рыжую голову над испещрённой мелким почерком бумагой. Обычно
скромный малый, с тихим голосом и извиняющимся выражением лица, в
минуту декламации своей прозы, Патрик превращался в актёра
драматического театра. Голос его становился выразительным,
жестикуляция активной. Он словно сам проживал те испытания,
которыми наградил своих персонажей.
Это была трагическая история любви одного солдата, тяжело
раненого во время войны, и медсестры полевого госпиталя, пытавшейся
сохранить ему жизнь. Драматизм этого отрывка настолько тронул моё
сердце, что я на минуту потерял дар речи, словно пережив с
несчастным воякой все выпавшие на его долю беды. Разве могла у меня
после этого подняться рука разубеждать Патрика в его призвании?