– Семь сто! – выкрикнул еще кто-то. А я по хитрому прищуру смазливого и стервозной улыбочке его черноволосой фифы поняла, что они будут специально поднимать ставки и набивать цену. Шатенка что-то шепнула на ухо своему спутнику, и тот выкрикнул:
– Десять!
– Максим, не надо, – шепотом взмолилась я. – Такой кулон можно в любом ювелирном найти.
Я, конечно, врала, такой красоты я не видела нигде, хоть серебро и было единственным металлом, который я могла себе позволить, потому повидала я немало. Но у кое-кого проснулся нешуточный азарт, и этот кое-кто вовсе не желал меня слушать.
– Пятнадцать!
– Двадцать!
Закатив глаза, я просто отпила вина.
– Двадцать две!
– Двадцать пять.
Отпила еще. С ума сойти! И еще. Моя месячная зарплата! Фифа фыркнула и недовольно сложила руки на груди. А ее кавалер начал заметно нервничать.
– Двадцать пять тысяч! – воодушевленно повторял ведущий. – Кто-нибудь даст больше за эту прелестную вещь?
– Двадцать шесть, – перебил ставку главный соперник.
– Тридцать! – выкрикнул Максим, и я выпила все, что имелось в бокале. А потом потянулась к бутылке и сама себе налила еще.
Одним глазком взглянула на Большова – он с победным прищуром смотрел на своего конкурента. Брюнетка за соседним столиком тоже зло на него смотрела, потому что было видно, что смазливый собирался сдаться. Но затем девушка, видимо, пнула его под столом, потому что молодой человек издал смешной кряхтящий звук и немного подпрыгнул на стуле.
– Тридцать один, – вяло предложил он.
Я набрала побольше воздуха в грудь, приготовилась допивать второй бокал, как вдруг Максим встал и своим бокалом отсалютовал фифе и ее бойфрэнду.
– Поздравляю счастливых обладателей прекрасного ювелирного изделия, – торжественно объявил он и все с той же наглой, самоуверенной и до одури сексуальной улыбочкой сел на место и привлек меня к себе. Отнял у меня вино, отставил подальше, нахмурился. – А ты что это тут развлекаешься без меня?
– Ну ты же без меня развлекался! – с укором прошептала я.
А потом мы вместе зыркнули на соседний столик, за которым сидела парочка и прожигала нас двоих злющим взглядом. Притом брюнетка смотрела на меня, а смазливый на Макса. А тот вдруг хохотнул и обнял меня еще крепче, едва не пересаживая к себе на колени.
– Я говорил, что ты самая красивая?
И вот что с ним делать?