– Всё бы хорошо, да где собак-ищеек взять? У немцев собак в подразделениях полно – и в караульной службе, и в полиции, и в фельджандармерии.
– Знаю, – вздохнул Георгий, – и давно прошу. Обещали проводника с собакой выделить. Вот тогда и пригодится химия-то. Давай ещё по одной?
– Не откажусь.
Они выпили ещё по полстакана, пожевали не спеша.
– А что ты в вентиляционную трубу налил? – спросил Сергей.
– А, интересно стало? Это «Тайфун». Испаряется легко, потому с ним поосторожнее – сам не нанюхайся. Подышит человек воздухом с химией – и жажда дикая им овладевает, пьёт и напиться не может, за глоток воды убить готов. На допросах графин с водой на виду ставишь – и спрашивай что хочешь.
– Не понял. А в вентиляционную трубу зачем ты его лил?
– Откуда у них в схроне запасы воды? Вот и полезут за водичкой наружу.
– Мы на фронте проще действовали. В трубу печную, в землянку немецкую гранату бросишь – и жди у двери. Как граната рванёт, кто-нибудь да живой останется, только оглушённый. Он наружу выберётся – и бери его тёпленького. Только на самой передовой делать это остерегались – шума много.
– А мы, знаешь, как их выкуривали? Сапог голенищем на трубу надеваешь – ну, как на самовар, и давай качать. Весь дым и гарь в землянку идут. Шума никакого, а немцы сами выскакивают.
– Здорово, не знал.
– Ты в разведке на каком фронте был?
– На Воронежском.
– И я там же. Постой, а у тебя прозвище было?
– Было – Леший.
– Так я тебя заочно знаю – легенды слышал. Врут, поди.
– На самом деле голый, в тине и грязи перед командующим стоял. Это когда мы диверсионную группу обезвредили.
– За это давай выпьем.
Они достали ещё одну бутылку.
– Хороший ты мужик, майор. Я рад знакомству. Старый-то опер, что до тебя был, только бумаги и писал.
Так они проговорили до ночи. Спохватились, когда керосин в лампе закончился.
– Может, останешься в отделе переночевать? – предложил Георгий.
– Вместе с ездовым? – пошутил Сергей. – Или на стульях спать положишь? Нет, я уж к себе.
– Опасно, шалят по ночам.
– Обойдётся.
– Ну – смотри, я предупредил.
Сергей вышел из отдела. Темнота – хоть глаз выколи. Улицы освещались слегка, когда из-за облаков выходила луна. Он вытащил пистолет, передёрнул затвор и пошёл в сторону расположения полка, не выпуская пистолета из рук. Со стороны это, может, и выглядело смешно или нелепо, но на улицах не было никого, абсолютно. Городок как будто вымер, даже собаки не лаяли. В оккупации немцы всех собак перестреляли, уцелели только псы, не подававшие голоса.